И ещё нашлось четыре странных документа, единственные без дат. «Соглашение о содействии мыслей», подписанное советом двенадцати малиров и представителями одиннадцати дворфийских царей с пометкой, что соглашение действует независимо от фамилии действующей царской семьи в той или иной горе. «Соглашение о содействии металла», между советом и тремя талуяра-унаарэ. В этом документе так же стояла пометка, что он действует независимо от имени избранного представителя сада лесных эльфов, но это всё содержимое соглашения. Всё так же было и на третьем документе, «Соглашении о содействии тела», заключённого с каким-то н’гутором шда’ялотом, представителем всех существовавших, существующих и построенных в будущем школ Сет’ах. И «Соглашение о содействии защиты», с четырьмя какими-то ха́анда ну жгаруу́д от имени всех орочьих племён из прошлого, настоящего и будущего.
«Чувство магии» показало, как в коридоре, по которому мы пришли к залу ожидания, появилась мерцающая звёздочка. Она переросла в овал, стремительно приближавшийся к дверям. Они гневно распахнулись, в зал практически вбежал фуаларал в белых одеждах, с красным подолом и поясом с накидкой золотого цвета. Длинные золотистые волосы от быстрого шага чуть сплелись в кончиках, ноздри в прямом тонком носе раздувались от глубокого дыхания, тонкие губы поджаты, острый подбородок подрагивает, а взгляд голубых глаз источает настолько запредельный уровень ненависти, что я аж невольно прокашлялся.
— Ты мой подчинённый, Ликус, помни это, — только и успел бросить мне Хубар, прежде чем фуаларал двинул в мою сторону.
— Отрадно видеть, что Всеобщая Церковь способна принять в своё лоно подобное ксату существо, — полностью надменным голосом сказал лесной эльф, протянув последнее слово.
— Всеобщая Церковь, почтенный Лаотлетий, принимает всех достойных. Ни вам об этом не знать, — Хубар встал рядом со мной. Фуаларал покосился на белобрысого с идеальным пробором в волосах, покосился на его золотой подол белого одеяния и будто бы поскрежетал зубами от негодования.
— Ни мне об этом забывать, почтенный Хубар. Но не пристало омрачать великую цель подобным явлением. Что бы ни было, но цвета церкви на ксате позорят нас, — Лаотлетий перевёл взгляд на меня. — Я наслышан о ваших… примечательных чертах характера, сулин Лик’Тулкис.
— Импонирует, что слава моя прогремела в городе раньше, чем нога моя ступила в его черту. Надеюсь, вы не спросите у меня автограф, инквизитор высшего круга Лаотлетий?
— Почтенный Лаотлетий, ксат, — с приказным тоном произнёс длинноухий.
— Я жизнь потрачу на поиск в этом городе разумных, почтения достойных.
— Вы сэкономите время, пропустив себя, — усмехнулся длинноухий, прищурившись от негодования. — Ваша раса почтения…
— Я вас перебью, почтенный Лаотлетий, но у вас какое-то дело к совету? — с услужливой интонацией спросил Хубар, кротким жестом показав на двойные широкие двери.
— Нет, почтенный Хубар. Я пришёл высказать своё внимание сулину, о котором лично слышал не раз, — длинноухий смерил меня с головы до ног презрительным взглядом. — Вам говорили, что красный цвет вам к лицу?
Я нарочно сначала осмотрел свой посох, а потом чуть приподнял дрожащую от тремора правую руку и полюбовался сморщенной морщинистой кожей тыльной стороны ладони.
— Я прекрасен. И каждый цвет лишь подчёркивает это.
— Как и подобранная вами тварь. Ответьте, как сулин инквизитору верховного круга — по какой причине это четырёхрукое существо было куплено вами и оставлено в живых?
— Этот вопрос сулину Лик’Тулкису задаст его начальствующее лицо, — Хубар сделал полшага вперёд. — И ответ услышит только оно.
— Нахождение незарегистрированного троптоса в городе в моей юрисдикции, почтенный Хубар, — с сарказмом протянул Лаотлетий, наслаждаясь своим превосходством. Белобрысый резко повернулся ко мне, смотря настороженно и несколько ошеломлённо.
— Ты не зарегистрировал своего троптоса?
— А разве я в городе не проездом?
— Не совсем, — протянул Хубар. — Тебе придётся возвращаться и задерживаться. Для этого тебе комнаты предоставили. Помощник малира должен был сообщить об этом.
— С последним возникла оказия, — самой честной интонацией протянул я.
— Вы могли догадаться, сулин Лик’Тулкис, — продолжал упиваться ситуаций Лаотлетий.