Рядом с кабинетом Хубара, закинув руки за спину и нетерпеливо покачиваясь, стояла длинноухая в белой робе, с золотым подолом, красным поясом и золотой накидкой. Золотистые волосы ласковым водопадом спадали к плечам, а на мягких щёчках виднелись небольшие ямки. Фуаларал невольно дёрнула ушами, услышав наши шаги. Она приветливо, даже несколько кокетливо улыбнулась Хубару, но заметила меня и приоткрыла рот. Длинноухая сложила руки в замок, растянула губы в улыбке притягательной и игривой, и едва заметно облизнула язычком зубы.
— Неужели это тот самый сулин Лик’Тулкис? — протянула та, смотря на меня взглядом голодного ротвейлера. Я покосился на Хубара.
— Откуда у вас всех такое чистое произношение моего имени? В церкви, что, открылись курсы языка ксатов?
— Ваше имя в стенах нашей церкви произнесено не одну тысячу раз, — игриво выпалила длинноухая, шагнув мне навстречу. — Мы все… По крайней мере я уж точно рада вас видеть.
— Я прошу простить, почтенная Малаюнария, но… — начал говорить Хубар, но длинноухая усиленно делала вид, что не слышит белобрысого. Она бесцеремонно взяла меня за руку.
— Вы не поверите, уважаемый сулин, как я счастлива выпавшей мне возможности работать с вами. Это ведь правда, там… — эльфийка осеклась и голубыми как горный хрусталь глазами зыркнула по сторонам, осматривая длинный коридор. — Пройдёмте в кабинет, Хубар возражать не будет.
— Нам необходимо обсудить ближайшую работу, — Хубар обречённо, но всё же попытался возразить эльфе. Та мило ему улыбнулась.
— Так ради этого и нужно пройти в твой кабинет, — игриво произнесла та и потянула меня за руку. Хубар пожал плечами и пошёл открывать дверь и, мне даже показалось, что он едва сдержал улыбку.
— Вы, собственно, кто? — спросил я, аккуратно вырвав свою руку из крепкой хватки эльфийки.
— Я? Высший рутифактор Малаюнария, участник одного с Хубаром величайшего эксперимента. По совместительству начальник Хубар. И, опосредованно, ваш, — эльфа быстренько тыкнула меня пальцем в грудь и влетела в кабинет.
Длинноухая бесцеременно вытащила стул из письменного стола и приволокла к чайному столику. Теперь за ним стояло три стула, и самый удобный уже занят. Хубар по-доброму приподнимал уголки губ в лёгкой улыбке, смотря на спину эльфийки. Она маленькой девочкой аккуратно хлопала ладошками по бёдрам, дожидаясь нас. Не знаю, как Хубар и эльфа, но я уже как минуту назад потерял всякое адекватное восприятие происходящего.
— Я слышала от Хубара, что вы посетили проклятое место? — эльфа посмотрела на меня, и тут же показала на свои уши. — Я про осквернённый сад фуаларал.
— Мне кажется, что вы посвящены во многие детали, — я с претензией покосился на Хубара.
— Ой, да бросьте, — продолжала эльфа. — Нам с вами работать недолго, но работа предстоит великолепной. К чему формальности? Отбросьте стеснение, говорите со мной прямо. Были ведь в саду?
— Вы правы, был. И слышал там слова о узээсара-тулеенари.
Эльфийку покорёжило и скривило, будто сожрала кислющий лимон вприкуску с конским дерьмом.
— Какое ужасное слово вы вспомнили. Вы хоть знаете, что оно означает? — на вопрос эльфы я ответил, что так называют фуаларал, отказавшихся от какого-то сокровенного долга. — Вы практически правы. Это слово относится и ко мне, но я скажу вам как часть Всеобщей Церкви её другой части — не стоит разбрасываться этим словом. Назовите так любого… нормального из моих сородичей, и вас откажут обслуживать во всех банках. Это в лучшем случае.
— А вы, стало быть, не нормальны? — я по-доброму улыбнулся, на что эльфа наигранно устало цокнула языком.
— Уж не вам, Кта’сат, об этом говорить. Но, да, я ненормальна. Мне четыреста семьдесят один год. Двадцать семь лет как я покинула свой родной сад, и двадцать шесть с половиной лет как я стала частью Всеобщей Церкви. Эти цифры вам что-нибудь говорят?
— Тридцать лет.
— Совершенно верно, — довольно закивала длинноухая, а Хубар вцепился в её лицо взглядом грустным и сожалеющим. Та заметила взгляд белобрысого и улыбнулась ему мило, но несколько вымучено. — Прошу, Хубар, только не опять.
— Я о том, почтенная Мана… — Хубар прокашлялся, а эльфа саркастично ухмыльнулась, — Малаюнария, что непростительно терять настолько богатый опыт.
— Не принижай свои заслуги, Хубар. Я верю и чувствую, что твоя любознательность и упорство приведёт к нужному всем нам открытию. Именно поэтому ты работаешь вместе со мной, и именно поэтому я счастлива передать тебе все свои знания.
— Это всё замечательно, — я легонько хлопнул по бедру, приковывая к себе внимание, — но я-то тут при чём? И что с заданием?