Один золотой — вот цена их ненависти, слишком мелочная цена. Притом продались разумные в первом же доме. За этот золотой семья из девяти человек, два старика, муж и жена, и пятеро детей — они предоставили место в сенях и накормили нас вполне нажористым ужином. И даже старались не шуметь, когда я укладывался спать.
Наутро мы продолжили путь. В дороге нечего делать, я в основном молчал, что у меня отлично получалось делать ещё с материка скверны. Но шёл я не один и иногда чуть сбавлял шаг, позволяя девочке догнать себя. И продолжал попытки развивать её речь: с каждым днём у неё получалось всё лучше и лучше, некоторые слоги она проговаривала с поразительной точностью. Я сказал девочке повторять буквы «у» и «б», потому что буквы «а» и «к» у неё получались сносно. И весь день за моей спиной доносилось неловкое, но какое-то старательное у-канье и бэ-канье.
К вечеру мы пришли в одно из обозначенных на карте мест, к небольшому холмику около опушки леса, в полукилометре от ручья. Там я и решил заночевать. Скорость мы взяли неплохую, от графика не отставали, как раз через шесть дней должны прибыть в столицу.
Через час горел небольшой костёр в центре лагеря, из двух спальников и натянутых на жердях над ними плащах. Лёгкий ветерок выгонял из лагеря дым костра и аромат каши из зерна с кусочками сушёных овощей, сыра и мяса. Я разложил еду по мискам, промыл котелок и залил в него воду, добавил трав, несколько ложек мёда и приготовился через минут пятнадцать получить приятный травяной взвар.
Девочка уже привычно ждала меня с миской в одной руке и ложкой в другой, а вторую пару рук всё так же прятала за спиной. Я сел рядом, поставил миску на землю и показал девочке свою ложку.
— Давай ещё раз. Лож-ка.
— Гкозка.
— Ложка.
— Гозка.
— Уже лучше. Надо «л» потренировать.
— Гозка, — сказала девочка всё таким же безэмоциональным голосом, но с каким-то неестественным рвением и едва заметной вопросительной интонацией.
— Да, почти. Молодец, ты делаешь успехи, — я аккуратно положил ладонь на голову девочки и чутка потрепал бледно-жёлтые волосы. Девочка привычно замерла, напрягшись, когда почувствовала мою ладонь на голове, но расслабилась, сообразив, что бить её не собираются.
— Гозка? — спросила опять девочка, на что я кивнул. — Гозка. Гозка! Гозка! Гозка! — выпаливала та слова, смотря на меня рубиновыми глазами с появившимся в них азартным, игривым огоньком.
Меня передёрнуло от осознания, кого именно девочка мне напоминает своими рубиновыми глазами. Я трясущимися ладонями обхватил крохотную детскую голову. Девочка задрожала, уставившись на меня широко распахнутыми глазами. Из моего рта вырвалось нечленораздельное мычание, а большие пальцы практически коснулись роговиц красных глаз. Мне хотелось вдавить пальцы вглубь мелкого черепа, хотелось выдавить эти два рубина, чтобы никогда больше не напоминали мне о том, чего я навсегда лишён.
Я дрожал всем телом, одновременно хотел выдавить оба красных глаза и не мог себя заставить этого сделать. Что-что, но во всём произошедшем со мной это дитя не повинно. Оно не заслужила ни сегодняшнего дня, ни провода в скверное место.
Я отпустил голову девочки и закрыл лицо руками. Вот, в чём причина моего сюсюканья. Вот зачем я нянчился с ней. И от осознания этой причины я становлюсь сам себе противен. Хотелось напиться, но моё сознание разрывало осознание, что это не поможет. Хотелось забыться, но и это не спасение. Хотелось сдохнуть, но это не приблизит к исполнению моей единственной цели.
Не знаю, как долго я сидел с закрытым лицом, но очнулся от робкого, настороженного подёргивания рукава куртки. Девочка вздрогнула, когда я повернулся к ней. Вода в котелке испарялась густым столбом пара, а девочка всё сидела рядом, держа нижней парой рук миску со своей порцией, дёргая меня за рукав третьей рукой и сжимая в четвёртой деревянную ложку.
— Глкозска, — запинаясь произнесла та, испуганно глянув на ложку и тут же замерев.
— Ложка, — устало прошептал я.
— Глозка, — повторила девочка.
— Почти, — у меня не осталось сил хоть что-то делать, недавнее потрясение иссушило меня. Я только и смог, что привычно вытащить жменю бобов из небольшого мешочка и показать их девочке.