Мне в тот момент было абсолютно начхать на всё, я ловил себя на приступе шизофрении. Мне хотелось как можно скорее вернуться в Магласию, потому что там есть хоть какой-то дом, в нём тепло, можно обернуться одеялами, превратиться в тряпичный рулетик, гусеницей подползти к печке и окуклиться до весны. К сожалению, последнего не предвидится.
«Магическая стрела» за последнюю неделю прокачалась на восемь уровней, их сейчас тридцать семь. С первым улучшением стрела стала наносить сто урона «жизням», некоторая нежить в замке падала после четвёртой стрелы. А через тринадцать уровней «Магическая стрела» вновь получит улучшение, и тогда арсенал моих заклинаний усилится. Конечно, только в форме ксата, моя истинная форма слаба и в бою с любым драконом я проиграю — но станет чуточку полегче, если перенести в истинную форму «Магический и Физический щит». За каждое вложенное «очко характеристик» объём щита увеличивается на пять пунктов, и их нужно заполнять маной. Вся остальная работа щитов в области непонятного. Я в замке несколько раз подпускал к себе нежить, позволяя той нанести удар копьём или мечом, но объём «Физического щита» всегда уменьшался на разное количество пунктов: один раз тычок копьём сожрал семьдесят три пункта, а у другой нежити девяносто семь.
В тот же вечер, приближаясь к стоянке, — церковники недоверчиво косились на всполохи света на нижних ветвях деревьев. За затянутыми полотняными тентами разумные отогревались около костров и помешивали в котелках долгожданный ужин. Церковники за поводьями уже собирались отъехать подальше, но Малаюнария сказала не бояться и смело заезжать на подготовленные места.
Натянутые между деревьями тканевые тенты одной из стоянок дёрнулись, к нам вышел нутон в белой зимней робе с красным подолом и синим поясом с накидкой. Он горячо поприветствовал Малаюнарию, пригласив ту присоединиться к ужину. Эльфа приняла предложение, собираясь прийти с Хубаром. И мной.
— Зачем? — я аккуратно потрепал девочку по голове, показывая двум церковникам, что это мелкое наказание одну не оставлю.
— Это вежливость, — Хубар показал пальцем на натянутые полотна стоянок. — И тебе, магу, пристало её выказать, Ликус.
— Церковникам, Хубар?
— Прекратите, оба, — эльфийка встала между нами с расставленными руками. — Вы можете хотя бы один вечер не пререкаться между собой?
— Если только один из нас будет молчать, почтенная Малаюнария, — Хубар мягко улыбнулся эльфе.
— А второй сделает вид, что его не существует. Я готов взять на себя первую роль, — я легонько кивнул эльфийке, на что она раздосадовано закачала головой.
— Прошу, ведите себя прилично на ужине. А то, как дети маленькие. И ладно ещё вы, Лик’Тулкис, вам многое простительно, но ты… — эльфа осеклась, посмотрев на Хубара и едва заметно прикусила нижнюю губу. — Но вы, почтенный Хубар, должны показывать все свои добродетели. Мы ведь оба понимаем, что караван этот в закрытие долга с прошлого года.
— Прошу меня простить, почтенная Малаюнария, но долг прошлого года перед дворфами закрыт месяц назад. Эти прибывающие в обработку нынешнего года.
— Даже так, но проявите выдержку, почтенный Хубар, — эльфа стрельнула глазками, на что белобрысый пообещал сделать всё, чтобы ужин прошёл как можно лучше. Та его поблагодарила и ненадолго ослабила серьёзную маску, позволив ребяческой натуре вновь показаться на поверхности. Эльфа хихикнула, что очень уж ей нравится муштровать Хубара по поводу и без. Белобрысый с идеальным пробором только и смог, что глубокомысленно причмокнуть губами и поклониться эльфе, хищным взглядом посмотрев ей в глаза, на что та томно прикусила губу.
Для меня этот акт вежливости сродни вынужденной пытке, как и для девочки — но мы отправились к дальней стоянке, чётко намереваясь быстро поужинать и ещё быстрее вернуться в шатёр спать. Проходя мимо прочих стоянок, принадлежавших второму каравану, я из любопытства заглядывал в прорехи натянутых между деревьями полотен. Увиденное мне не нравилось.
У костров грелись и жадно поглощали ужин десятки нутонов и ратонов, парочка дворфов и даже один орк, и все с окольцовывающими шеи мерцающими татуировками. У одного мужика левая рука отрублена и культя обожжена, у одной из женщин уши отрезаны и на руках некоторых пальцев нет, а у дворфа нос отрезан. Но срезы слишком ровные, увечья явно не боевые.
На следующий вечер оба наших каравана приехали во внешний город, но каравану с рабами пришлось задержаться на пополнение припасов, так что в Магласию мы двинули одни. И прибыли в церковный город где-то в первой половине второго зимнего месяца.