— Не знал, что ты обучен орочьему языку, — удивлённо произнёс Хубар, закрыв за мной дверь.
— Только эту фразу и знаю, — я ступил на лестницу, не собираясь продолжать разговор. Да и другие разговоры меня не прельщали, но спускавшаяся впереди эльфа ненадолго остановилась. Приглушённый фиолетовый свет магических светильников неровно ложился на миловидное лицо Малаюнарии.
— Вы получили приглашение на праздник Основания? — я в ответ покачал головой. — Я горда носить одежды Всеобщей Церкви, но и я бы мечтала не получить его.
— Праздничного там мало, — кивнул Хубар, едва сдержав внезапную зевоту. — Но я надеюсь, Ликус, что ты составишь нам компанию.
— Ты насколько же дружелюбен, настолько же и отвратен, Хубар.
— Да когда же вам надоест, — раздосадовано выпалила эльфа и продолжила спуск.
Я насчитал под сотню ступенек широкой каменной лестницы, пока та не перешла в небольшой коридорчик с околоченной металлом дверью. На короткий стук открылась заслонка на уровне глаз. Стоявший за дверью увидел Малаюнарию и без слов распахнул дверь. Спёртый воздух противно пах немытыми человеческими телами, нечистотами и вольером с лошадьми и псами.
В небольшой комнатушке с пятью дверьми, двумя деревянными и тремя металлическими, нас встретил один из сулинов с человеческими ушами. Он доложил, что с момента происшествия ничего не происходило и новых попыток не предпринималось. Сулин покосился на меня, но Малаюнария перехватила его внимание, сообщив, что все здесь присутствуют ради общей цели. И велела отвести к месту.
В небольшой комнатушке, помимо открывшего нам дверь сулина, за небольшим столом под магическим светильником сидело ещё пятеро служителей церкви. При появлении эльфы они встали и поклонились, придерживая увесистые палицы на поясах, а из двух деревянных дверей выглянули ещё несколько служителей в запачканных кухонных фартуках.
Сулин повёл нас к одной из трёх металлических дверей. За ней — длинный коридор. На десятки метров лишь несколько магических светильников, обычный разумный в полумраке коридора едва бы различил вертикальные металлические прутья, плотно шедшие по обе стороны вместо стен и перемежавшиеся каменными перегородками. От запаха нечистот заложило нос, стоны и кашель ударами молота барабанили по ушам. За прутьями, одетые в рваные засаленные одежды, разумные кусками безэмоционального мяса лежали на стоптанных лежанках из соломы, поджав ноги сидели около стен или, не стесняясь ничего, справляли нужду в жёлоб у дальней стены, проходивший через все камеры.
На десятки метров коридора — тридцать камер. На каждую камеру — не меньше шести разумных. И все они — троптосы. Свиной нос, кошачья лапа вместо ноги, крыло вместо руки, шерсть на лице, коровий хвост, выпученные жабьи глаза и прочие отголоски влияния скверны. И если бы не оброненная Хубаром фраза, что существам именно в этом коридоре не больше двадцати лет, то я бы так и думал, что троптосам здесь лет под сорок. У них осунувшиеся от голода лица, сгорбившиеся спины, кожа обтягивает рёбра, а тончайшие ноги непонятно как не ломаются под весом даже таких щуплых тел.
— Вы больные утырки, — процедил я, глядя Хубару в затылок. Тот на ходу чуть повернулся и разочарованно покачал головой.
Коридор с клетками заканчивался дверью, за ней — лаборатория, вивисекторная, анатомический театр. Вытянутая комната, визуально разделённая на две части чёрным полотном у стен. В дальней части широкий стол с ремнями и желобами с вёдрами под ними, и ряды сидений в полукруглом зрительном зале; в передней части столы, шкафы и алхимические приборы, ножи и лезвия, топоры и пилы. И прикованный к столбу голый троптос, паренёк лет пятнадцати с рядами кожаных плавников на внешней стороне бёдер и плеч. Одна рука сломана, челюсть искривлена и впала, правые веки опухли огромной блямбой, а глаз с зелёным зрачком лежал на столике.
— Он напрыгнул на меня на раздаче еды, — отрапортовал приведший нас сулин.
— Этот урок видели все? — спросила эльфийка у сулина, кивнув в сторону коридора.
— Да, провели и наглядно всем показали.
— Хорошо. Перчатку.
Сулин немедленно достал из шкафа правую кожаную перчатку. Эльфа надела её и принялась ощупывать троптоса, проверяя места ушибов и гематом. Во рту выбиты все зубы, а при каждом вдохе из лёгкий вырывался хрип, да и с левого бока на рёбрах огромный кровоподтёк.
— Закрытая основа? — спросила эльфа, что сулин коротко подтвердил. Эльфа задумчиво глянула на бессознательного троптоса, и сказала сулину выйти на некоторое время. Тот без всяких разговор плотно закрыл за собой дверь. Малаюнария повернулась ко мне. — Вам интересно происходящее, Лик’Тулкис?