Из Магласии мы выехали где-то в конце последнего зимнего месяца, потом две недели на дорогу и пять дней у северного места. За эти дни я истратил оставшиеся магические кинжалы, но за них не переживал. «Магическая стрела» поднята до сорок пятого уровня, а «общего опыта» за все три скверных места я набрал чуть больше четырёхсот тысяч. Это две третьих от необходимого для нового «уровня», и после осквернённого сада такая медлительность вгоняет в депрессию.
Путь обратно занял примерно столько же времени, но от внешнего города до Магласии караван скользить по снегу уже не мог. Близился конец первого весеннего месяца, снег таял и гораздо быстрее добираться на колёсах, пересчитывая ими ухабинки и промежутки между мостовыми камнями.
— Мы надолго сюда? — спросила девочка, повернувшись и разрушив кожано-тряпичный кокон. Даже несмотря на весну, мне холода в воздухе ещё достаточно, чтобы дрожать сутулой собакой.
— Не ёрзай, мелкое наказание моей скверной жизни, — я легонько тюкнул девочку по голове и закутал кокон обратно. Мы хоть и въехали в Магласию, но до дома ещё не добрались.
— Позволь предположить, Ликус, что тебя я в холодную пору больше не увижу, — Хубар растянул губы в довольной улыбке.
— Мы оба сочтём удачей вообще не видеть друг друга, Хубар, — я хотел было сплюнуть, но сидел не с краю повозки и сдержался. — Когда ждать ответа от совета?
— Завтра же, сулин Лик’Тулкис, — вместо Хубара эльфийка ответила голосом недовольного начальника. — Мы не меньше вашего желаем избавить город от источника волнений. После случая с вашим существом совету малиров пришлось постараться, чтобы погасить слухи.
— Стало быть, если завтра ответа не будет, то я могу быть свободен?
— Отчёт вы уже сдали. Мы будем вам признательны, — эльфийка отвернулась и уставилась в полотно тента, размышляя о чём-то своём.
— Да, Ликус. Ты сделаешь всем услугу, убравшись из города с первым же караваном, — Хубар с намёком глянул на торчащее из кокона лицо девочки и поморщился.
— Поверь, Хубар, я бы очень хотел остаться с тобой подольше, но я нисколько не буду скучать по твоему лицу, — я вежливо улыбнулся церковнику. Тот ответил мне такой же улыбкой.
На следующий день в дверь выделенной мне квартиры постучал шепелявящий мужик. Он не стал переступать порога, так и остался стоять в общем коридоре.
— Вали из города, ксат, или сдохни в помойной яме. Это слова Хубара, — мужик недовольно цокнул, языком облизнув десну отсутствующего зуба. И передал мне конверт с запиской. — А это от совета малиров. Тебя благодарят за помощь рутифакторам в важном деле, считают тебя исполнившим свои обязанности и больше тебя задерживать не собираются. Время и дату своего отъезда выберешь сам, но тебя просят не затягивать. Амулет для прохода и одежды верни.
Серебряный медальон и белые одежды с поясом и накидкой лежали в прихожей, заранее приготовленные. Я передал их мужику, и он ушёл так же быстро, как и пришёл.
Девочка, всё это время простоявшая в дверном проёме между спальней и коридорчиком, перевела молящий взгляд с конверта на моё лицо. Она жалобно смотрела, как я сорвал сургучовую печать и вчитался в содержимое листов. Там официальное объявление, что я оплатил услугу Всеобщей церкви и больше ей не должен. И письменное разрешение на выезд из города и доступ к любому из внешних городов.
— Думаю, — я потряс листками, рубиновые глазки девочки пристально следили за ними, — ничего страшного не случиться, если мы сегодня пропустим обед. Пошли в гильдию свободных торговцев.
— Уезжаем? — девочка приоткрыла ротик, её глазки увлажнились. Я кивнул и добавил, что с первым же удобным караваном. — Пойдёмте быстрей, хозяин. Пойдёмте, мест не останется.
Малышка ужаленной в причинное место юлой бросилась к вешалке с уличной одеждой. Она быстро натянула на себя шарф, шапку и дрожащими от возбуждения руками долго боролась с пуговицами. А на улице аж вцепилась в мою руку. Девочка решительно шагала по мостовой, таща меня следом, но вскоре замедлилась и остановилась. И принялась растерянно озираться по сторонам.
— А… нам куда?
Я не смог сдержать в себе смешок, на что девочка надула щёчки. Но очень быстро повеселела, когда я пошёл дальше. Малышка держала меня за руку и чуть ли не подскакивала при каждом шаге, довольно улыбалась и даже не обращала внимания на горожан. Но после случая с портнихой она так реагирует вообще на всех разумных.