Каким-то образом она умудрилась наступить на острый камень и рассечь ступню, из раны текла тонкая алая струйка. Теперь к скверне девочка доковыляет только к ночи. Я выругался и закинул её себе на плечо, как мешок с зерном. Очень лёгкий мешок, в лучшем случае весивший килограмм пятнадцать.
— Держишься? — спросил я у девочки. Она лежала на плече животом, голова свершилась за моей спиной, а впереди болтались её ноги. Увидеть ответа я не мог. — Помаши правой ногой если держишься, — в ответ правая нога чуть поднялась и опустилась.
С девочкой на плечах я чувствовал себя маньяком, укравшим ребёнка и тащившим его в лес для всяких непотребств. И ведь сравнение-то практически точное, кроме кражи из дома: родители сами сдали её в ближайшую церковь.
Девочку я отпустил за пятьдесят метров до начала безжизненной земли, но та не отреагировала на редкие красные травинки, искажённые скверной деревья или широкий ствол древня, Фласкарского ивового энта скверны в десяти метрах от начала порчи. В скверном лесу есть и другие порождения, но сегодня я в последний раз добываю для лиги заллаи, по крайней мере, в этом году. Сейчас нужны только миклы.
На приказ стоять на месте девочка поклонилась, смотря опустошённым от мыслей взглядом строго на меня. На девочку не подействовал мой заход в скверну. Она даже не вздрогнула, когда фласкарец вытащился из земли и на извивающихся корнях прополз пятёрку метров и окопался в другом месте. Добытый микл я отложил в сторону, отдельно, чтобы со следующими добытыми не смешался. И вернулся в скверну, к недавно добытому фласкарцу.
— Подойди сюда, — скомандовал я девочке, показав на место около древня. Та поклонилась и заковыляла вперёд, прихрамывая на левую ногу, оставляя на земле крохотные мокрые пятнышки.
Девочка шла неуклонно, приближаясь к скверне без всякого сопротивления и эмоций, всё время держа в фокусе зрения показанное место около широкого ствола с закрытыми вертикальным зевом.
— Ты издеваешься, — прошептал я, когда древень никак не отреагировал на приблизившуюся девочку. Ничего не произошло, даже когда крохотная ладонь дотронулась до шершавой коры.
Роем бешеных пчёл пронеслись догадки в голове, но сперва я потащил девочку к другому фласкарцу. Затем вообще притащил её на одну из тропинок, где поодиночке прыгали серо-оранжевые Цумногские тушканчики скверны. Но и они игнорировали и меня, и девочку.
Всё произошедшее меня настолько ошеломило, что я вывел девочку из скверны, посадил на землю в десяти метрах от искривлённых деревьев. И призадумался.
Ещё в городе, впервые увидев девочку, «Чувство магии» показало отходящие от неё ровные и чуть волнистые белёсые ниточки. Они, как и мои, изредка закручивались и тревожили пространство шипастыми волнами. Теперь понятно, что порождения скверны не воспринимают меня именно из-за моего необычного внутреннего источника маны. И хоть несколько часов назад я рассчитывал узнать, какой из девочки получится микл — но теперь это абсолютно незначительно.
В мои руки попал наилучший инструмент. Если девочку вырастить, обучить сражаться и добывать порождения, то это всяко поможет мне в исполнении клятвы. Если получится хоть что-то решить с её состоянием, а то этот ссохшийся скелет действительно может не дожить до двенадцати лет. Лог…
— Нет, ты точно издеваешься, — прошептал я, впервые увидев лог-файл девочки.
Раса у неё троптос, из тёмного эльфа и основа скверны от минотавров. Десять лет, а «уровень» только третий, но даже у меня в прошлом мире в таком возрасте был шестой уровень. Все характеристики по нулям, кроме «Удачи», там тринадцать очков. В «достижениях» какая-то «Могучесть». В «навыках» и «умениях» пусто, что не удивительно, как и не удивительны не тронутые свободные очки от трёх уровней и за прожитые года — ей явно никто не объяснял, как пользоваться лог-файлом. Тем более что прочие разумные должны вознести молитву своим богам, а какие могут быть боги у ребёнка скверны?
Больше всего напрягает количество действующих приказов. Их семьдесят шесть, все постоянные, и «Молчи, грязное отродье» — самый безобидный среди них.
Я решил отложить разборы с лог-листом девочки и с ней самой на потом, сейчас у меня были другие заботы. Но перед уходом я расстелил на земле плащ, чтобы девочка не сидела на голой земле. Но даже так её безэмоциональное лицо никак не изменилось.
Где-то через час я уже работал в сотнях метров от девочки, спокойно расковыривая безжизненную почву рядом с корнями очередного фласкарца. Я удивился, «Чувством магии» заприметив приближавшийся белёсый овал. Девочка прошла всё это расстояние только чтобы похлопать ладонями верхней пары рук около паха и прислонить их к животу.