Через час мы въехали в густой лес, а ещё через час остановились. Недалеко от прокатанной дороги грудой валялись поломанные колёса, борта телег и прочие остатки разбитого каравана. Консерва уверенно сообщила, что до логова циклопов пять часов пешком.
— Как определили? — процедил начальник охраны, подойдя к остовам телег.
— В Трайске с прошлого года действуют по трактату Усалика, — сказала девка.
— Не разрушают логова. Тупо, — мужик сплюнул.
— Проще монстров выслеживать, — возразил я.
— Да-да. Знать, где они остановятся всегда полезно, — мужик отмахнулся. — Все об этом твердят. Но думают жопой. Твари же знают, где приткнуться. Прут туда.
— Да и пусть прут. Они же не только разумными с округи питаются. Охотятся же. Вот из-за охоты меньше бед творят.
— Да херня это всё. Они приходят на всё готовое. Сразу молодняк стругают и за добычей ходят. Лучше уничтожать логова. Так придут твари и будут логово строить. А в это время группу соберут.
— Как сейчас, что кроме одного ксата даже спустя две недели не нашлось? Или, сколько там, месяц после миграции? — я покосился на Консерву, но девка пожала плечами. — Я понял, чего ты хочешь сказать. Но, представь, что ты — лорд города. У тебя с другим городом дорогу перекрыло новое логово, вот прям посередине дороги оруки построили свой длинный дом. Караваны не ходят, потому что только дурак поедет в объезд. А авантюристы на зачистку не собираются. Что делать?
— А солдаты лордам зачем? Хай не только на стенах шаркают и мзду собирают.
— Отправить их на зачистку логова? — ехидно спросил я, на что мужик кивнул даже не думая. — И выплачивать компенсацию семьям погибших. Твой город бы точно разорился. В том и суть авантюристов, — я махнул рукой на Консерву, — что лорд и город от их смерти ничего не теряют. Как один авантюрист однажды выразился: «Нашим братом каждую жопу затыкают».
— Так и чего в авантюристы прут? Наёмничество, вот самое оно, — мужик вожделенно облизнул губы, а подошедшая супруга обхватила его за талию.
— Что наёмничество, что авантюризм — одна дорога, — сказал я, намекая, что судьба у всех практически одноразовая. Мужик усмехнулся, но закивал.
Лагерь разбили недалеко от дороги, чтобы из груды разбитых телег натаскать пригодных к кострам деревяшек. Извозчики ухаживали за лошадьми, женщина с Консервой обустраивали лагерь, а мы с мужиком вёдрами вычерпывали воду из бочек. Ближайший ручей в двух часах, слишком далеко, поэтому воду предусмотрительно везли с собой из Трайска.
Вечерело, солнце практически скрылось за горизонтом. В костре потрескивали деревяшки с остовов телег и куски валежника, языки пламени щекотали котелок с травяным взваром. Мы сидели кругом у костра. Мужик с женой, двумя извозчиками и одним бойцом Ганзы слушали историю второго бойца. Он по молодости в ватаге наёмников служил и в одной из битв изловчился метнуть топор и сбить всадника с лошади.
Рядом со мной сидела девочка, сбоку от неё Консерва. Последняя с интересом слушала историю бойца, тихонько и тоскливо вздыхая. Девочка же как съела свою порцию, так продолжила играться с куклой, хотя играми это назвать сложно: она либо прижимала её к себе и убаюкивала, либо аккуратно пальчиками брала за каждую руку и подолгу любовалась. Малышка не пыталась покормить куклу или как-то по-другому играть с ней, но это не удивительно. Ей уже одиннадцать лет, да и вряд ли она знает, как играют другие дети, чтобы следовать их примеру.
Девочка в очередной раз прижала куклу к груди и сладко зевнула. Я показал ей на палатку, предоставленную Ганзой специально для нынешнего предприятия. В палатке лежало два спальника. Девочка замотала головой, но вскоре отправилась к палатке, услышав, что я скоро подойду. Без меня это мелкое наказание не заснёт, но хотя бы полчаса на себя я выкрою.
— Как вы вообще добирались с этим существом, добродушный господин? — мурлыкнула женщина.
— Вполне сносно, если ты спрашиваешь про её поведение в дороге.
— На тебя должны были напасть. В первой же деревне, — мужик с вечным волчьим оскалом потряс поленом, показывая на меня, прежде чем подбросить его в костёр. — Ксат с… этим существом.
— Вторую пару рук никто не видел, а золото — прекрасная затычка для рта.
— Некоторым золота не надо, добродушный господин, — женщина кокетливо провела подушечкой пальца по шее. — Я удивилась вашему рассказу, тогда, в начале осени, когда мы встретились. Вы же с этим существом не в первый раз пешком шли. Ксат с рабыней, выглядящей как маленькая девочка. Вы не боялись? Многие бы захотели вашей крови.