До неказистого деревянного форта мы добрались быстро, а его зачистка прошла без проблем. Сперва Консерва перепугалась, когда я обратил собак в гончих скверны; ещё больше она испугалась их изменившемуся виду; а под конец девка с дрожащими ногами и вовсе прижалась к дереву, когда твари со скоростью гепарда сорвались с места, отбросив из-под лап куски мха и земли.
— Чего ты такая нервная? — спросил я у Консервы.
— Я вспомнила, как… мы пытались вас убить.
— Это было глупо, да? — на мой сарказм Консерва нашла в себе силы только на молчаливый кивок.
Мы побежали к форту. Гончие разодрали дежуривших в нём циклопов, раскусив одному голову и вырвав утробу второму, и бросились по лестнице в подземные туннели. Оттуда доносились крики, «Чувство магии» показывало хаотично передвигающихся звёздочек. Я остался стоять около входа в туннель, в середине склона, а Консерва спустилась вниз оврага. Стоило любому монстру выбежать из туннеля, как в него впечатывалась «Магическая праща», пробитый ступором монстр спотыкался и кубарем слетал ко дну оврага. Где добивался Консервой.
Двенадцать взрослых трёхметровых фиолетовых циклопов и оранжевых верлиок, семь двухметровых подростков и две дюжины детёнышей. Тела бесформенной грудой скопились на дне оврага спустя три минуты, как гончие скверны залетели в проход. Запас «маны» в перчатке истощился, выбегавшим детёнышам приходилось «Костеломом» на бегу переламывать колени, чтобы те падали в овраг. Гончих разорвали где-то в глубине тоннеля, в нём мерцало полторы дюжины звёздочек: пятёрка сгрудилась в самом конце, остальные подёргивались на всём его протяжении.
Я приказал Консерве вытаскивать склянку «Кошачьего зрения». Пятнадцати минут хватит на всё, но есть и запасное. Девка выпила зелье в тоннеле, её радужка тускло засветилась зелёным.
От основного ствола тоннеля корнями ответвлялись десятки проходов. Где-то валялись безголовые тела, где-то циклоп с отгрызенной ногой всё ещё держался за ускользавшую жизнь, но из-за внезапного нападения гончих некоторые монстры будто мирно посапывали на лежанках из веток и пожухлой травы, заботливо положив рядышком ошмётки кишок и голов.
Оставшиеся монстры в последней пещерке жались друг к другу. Четырёхметровый циклоп сжимал в руках огромную каменюку, за ним стояла оранжевая верлиока с костяными наростами на голове и руках, а за ними подросток-циклоп и две маленьких верлиоки. Циклоп с криком метнул в нашу сторону камень, я отпихнул Консерву, а сам ушёл в сторону «Рывком». Верлиока начала причитать какое-то заклинание, но сорвавшаяся с моего пальца «Немота» заткнула монстра.
После нежити из осквернённого сада циклопы казались несерьёзным врагом. Сперва в главного циклопа одну за другой ушли «Молнии». Тонкие синие разряды вспышками преодолевают пятьсот метров, наносят столько же урона и способны шоком остановить любое сердце — но такой урон у них только на первых пятидесяти метрах, а в дождливую погоду ими лучше не пользоваться. Магия магией, но физику никто не отменял и может так случится, что «Молния» попадёт в каплю и отразится обратно. Не хочется закончить жизнь с эпитафией «Неудачник года».
Главный циклоп помер после третьей «Молнии», но вокруг глаза на его плоском лице не было костяных наростов, показателя одного из высоких «грейдов». Кожа с него бесполезна, но вот верлиока с костяными наростами подходила более чем. Она умерла третьей, потому что циклоп-подросток заслонил её собой и тут же упал с пробитым черепом. Последними упали два мелких монстра. Одна из них бросилась в сторону Консервы, но рухнула головой вперёд с «Ледяным копьём» в затылке.
— Вот и всё, — произнёс я несколько разочарованным голосом. И, почему-то, вспомнил, как давным-давно Налдас с вожделением ждал зачистки логова гоблинов и поубивал всех их в одиночку, практически не пользуясь «умениями». А магии у него не было и в помине.
— Скучно, не правда ли? — спросил я у Консервы, стоявшей в проходе у пещеры. Та не нашла ответа, только и смотрела на трупы монстров. — Вот ты душная как сауна. Нет бы сказать хоть что-то, а ты втыкаешь в окружающее пространство как умалишённая. Если бы мне предложили отдать все мои деньги и имущество, или таскаться с тобой, то я бы с удовольствием спал в подворотнях голышом.
Консерва что-то попыталась возразить, но я приказал девке проваливать из тоннелей и ждать на выходе. Заодно пусть у циклопов найдёт парочку копий. Они понадобились, когда я срезал кожу со спины и живота старой верлиоки и всучил кожу девке со словами приколоть к земле и счистить жир. Нести проще будет, тем более что нести Консерве.