— Какое правило?
— Я нарушила правило, взяв в караван без обсуждения с начальником охраны.
А вот это уже серьёзно. Если её проблемы «незнайки» решаются быстро, то вот это уже действительно серьёзная проблема, с которой даже я не знаю, что делать. Правда, есть одно решение: туповатое, но ничего другого я придумать не могу.
— Да, это серьёзно. Правила нарушать — это плохо. Можешь постараться и ответить честно: ты хочешь быть торговцем?
— Да, — она посмотрела на меня, словно ища спасения.
— Ты обещаешь мне, что будешь внимательно относиться к своим обязанностям и не нарушишь больше правила?
— Да!
— Значит, я могу быть уверенным, что ты станешь хорошим торговцем. Просто сделаем вид, что это был урок, который ты запомнишь на всю жизнь и больше никогда не оплошаешь. Я верю в тебя.
Сонтьяла что-то сконфуженно прошептала и опустила голову. На какой-то момент я даже заметил, что она улыбнулась даже не столько радостно, сколько облегчённо. Я же посмотрел в опустевшую кружку и понял — пора заканчивать этот день. Слишком много всего произошло незапланированного, хочется уже забрать Лину и просто поехать обратно домой. И сразу лечь спать. Ещё больше хочется проснуться через неделю — жалко, что это невозможно устроить и придётся действовать по старинке.
Сонтьяла уже минуту стояла с опущенной головой, размышляя над моими словами. Расходящийся по домам народ проходил мимо и всё так же одаривал меня презрительным взглядом. Вначале это жутко раздражало, когда я впервые показался на континенте — но со временем я привык настолько, что чувствую себя странно, если не ловлю презрительные взгляды. В такие моменты возникает ощущение, что кто-то украл один из кирпичиков мира у меня из-под ног.
Одно хорошо: народ почти весь разошёлся по домам да кабакам и питейным, и улица практически опустела. До такой степени, что я мог увидеть стену дома с противоположной стороны улицы и стоящий рядом закрытый прилавок, вместе с пустыми столиками и табуретками. Целых пять секунд я мог смотреть на него и не замечать прохожих.
Внезапно, на противоположной стороне проявилась Лина. Она быстрым шагом шла по направлению к восточным воротам. За ней шёл Ренс и что-то говорил ей. Вдруг она резко развернулась и стала отвечать. Она так быстро говорила, что я даже подумал, что обознался. Но когда Ренс что-то сказал, она сложила кулаки на груди и принялась поглаживать большой палец левой руки правым.
— Ликус, я хочу при… Это что, Лина? Какая хорошенькая стала!
Только я хотел активировать умение «Слух гончей» и подслушать их разговор, как Сонтьяла вставила свой восторженный комментарий.
— Да, это она, — посмотрев ей в глаза, я повернул голову обратно, желая закончить начатое.
Не успел.
За прошедшие пару секунд Ренс успел взять эльфийку за обе руки и постарался подтянуть к себе. Та дёрнула руками, вырвалась и собралась убежать прочь — парень протянулся к ней, пытаясь остановить. Он хотел схватить её за плечо. Но вместо этого ухватился за ворот платья и резко дёрнул на себя.
Ренс был намного сильнее Лины, и сильнее платья из дешёвого материала, в которое Лина оделась у ксатов. Звук рвущейся ткани был отчётливо слышен, не говоря уже о сдавленном крике, когда эльфийка падала назад. Стоило Лине упасть, как она тут же скрутилась в калачик, подогнула под себя ноги, закрыла голову руками и согнула спину — по привычке готовясь к избиению.
Ренс всё это время держался за ворот её платья. Когда эльфийка согнулась и платье ещё больше отошло от её тела — он смог увидеть белый мех с изумрудными полосками.
Он закричал, словно его руку обдали кипящим маслом и отпрыгнул назад, всё так же мёртвой хваткой держась за ворот платья. Лину потянуло за ним, она растерялась, пытаясь понять происходящее: упала и ударилась лицом об каменное покрытие улицы. Только тогда Ренс отпустил её и закричал, что она проклята. Пятясь назад, он всё размахивал руками по сторонам, как вдруг ухватился за что-то. Уличный табурет. Не раздумывая Ренс бросился к эльфийке, желая избавить мир от порожденья скверны.
— Не позволю! — я прорычал, бросаясь к ним и коснувшись гримуара.
Заклинание «Паутина» подействовало
Время действия — 3 минуты
Ноги оплелись серебряными нитями, остановились и приросли к земле. Сам парень прокричал что-то невнятное и по инерции стал падать вперёд. Выпустив табурет из рук.
Он полетел в голову Лине. И хоть она прикрывала её руками, удар пришёлся острым краем сиденья. В кисть. Раздался хруст, и Лина взвыла от боли. Поджав руки под себя, она ещё сильней скрутилась, рыдая и моля не бить её.