— Мы между северной границей леса и поляной, где были беркуты, — быстренько объяснила ситуацию Калиса.
— Я, вместе с разумным, только что подошла к нашей пещере. На ночлег решили остановиться внутри, рядом с входом. Поутру я поведу его к западной площадке. А после будем плутать по пещерам. Так что два или три дня на дорогу у вас есть. Но поторопитесь. Время идёт против нас.
— Мы поняли, — отрапортовала Калиса и стремглав помчалась в сторону нашего жилища.
На горное плато мы вышли, когда уже вторая ночь нашего пути плавно подходила к концу. За лесом стало постепенно светать, а значит до рассвета не так уж много времени и стоит поторопиться. Известив маму, что мы вышли из леса и через два часа будем, как безумные бросились к намеченной цели.
Когда до входа оставалось меньше минуты бега, Калиса сообщила матушке, что мы почти прибыли. Ликура ответила, что она уже час может нас отчётливо чувствовать. Она попросила нас направиться в пещеру и предупредила, чтобы мы были готовы к возможным сложностям: разумный может начать сопротивляться. Поэтому сестре ни в коем случае нельзя приближаться к нему и вступать с ним в бой. Тем более, пробовать поглотить его плоть.
Сообщив маме, что всё поняли, мы ускорились и влетели в преддверии пещеры, где наши уши уловили лёгкий хлопок, а затем сдавленный, глухой крик. Переглянувшись, мы бросились к нашей кладке.
В пещере нам предстало увидеть интересное зрелище: посередине пещеры стояла наша мама в драконьей форме, рядом со стеной лежали два наплечных мешка и всякие вещи, а недалеко от них два спальника. Один пустовал, а другой был связан, брыкался, издавал непонятные звуки и катался по полу.
— Мама, что про… — я уже хотел уточнить один очень интересный момент, но меня сбила с мысли одна мелкая зелёная особа, пронёсшаяся рядом и стремглав устремившаяся к Ликуре.
Добежав, Калиса со щенячьим восторгом, наплевав на все предупреждения матери, прилипла к ней и стала оглашать наши сознания своими радостными речами. Ликура не стала её отчитывать, а лишь наклонилась и потёрлась о её спину своим носом и попросила её отойти и встать ей за ней. А меня, наоборот, подойти поближе.
— Здравствуй, мама. Я рад, что ты вернулась, — я встал рядом с ней.
Ничего не ответив, она просто потёрлась своим носом о мою спину. Наверно ей, как матери, эти два с половиной года разлуки дались очень нелегко. Я посмотрел ей в глаза, а затем на спальник, который прекратил перемещаться туда-сюда и притих. Наверно существо в нём пытается прислушаться к происходящему.
— Что это?
— Это разумный, которого я привела тебе. Он станет для тебя ключом, с помощью которого ты раскроешь свой магический сосуд.
— А чего он связан? Он не задохнётся?
— Нет. Я сейчас освобожу его. Связала специально, чтобы уменьшить его возможности к сопротивлению.
Переведя взгляд на спальник, Ликура медленно подошла к нему и занесла над ним свою когтистую лапу:
— Не дёргайся, сейчас я разорву верёвку, — раздалось у меня в сознании. Наверно она подключила разумного к нашему каналу мыслеречи. Аккуратно поддев верёвку когтями, мама разрезала её в нескольких местах и скомандовала:
— Вылазь!
— Аффигеть! — пронеслась мысль у меня в сознании, глядя на запыхавшееся и покрасневшее от удушья существо, вылезшее из спальника.
Взъерошенные, местами слипшиеся серо-синие волосы. Красная радужка глаз и тёмно-фиолетовая кожа. Длинные, заострённые уши с кончиками, немного загибавшимися вниз. Сглаженные скулы, лёгкий румянец на щеках и тяжёлое дыхание, от которого вздымалась небольшая грудь, закованная в кожаный нагрудник, видневшийся из-под распахнутого камзола. Под ним рубаха свободного покроя, но от влажного пота прилипшая к телу, и я мог видеть чётко выраженную талию. Тёмно-коричневого цвета штаны из грубой ткани мешковато висели на ногах и имели вставки из кожи на тыльной и передней стороне бёдер. На ногах надеты походные сапоги из топорно обработанной шкуры, доходившие почти до середины голени и по всей длине перевязанные бечёвкой.
На поясе находился широкий кожаный ремень, с каждого бока на нём что-то крепилось. Справа висела книга, закрытая с помощью кожаного клапана, а слева — небольшая сумка и рядом с ней странное деревянное изделие, чем-то напоминающее толстую барабанную палочку, но обильно украшенную непонятными линиями и разноцветными стекляшками. За ней висели ножны с кинжалом. Взгляд зацепился за левую руку, на которой отсутствовал мизинец. Но на всех остальных пальцах было надето по кольцу.