Он видел, что Нагым устал, глаза его слипаются, мальчик с закрытыми глазами продолжает вычерпывать воду. Но нет уже той быстроты, с которой он работал раньше… Вдруг он вспомнил, что они со вчерашнего вечера ничего не ели… «Голод не помощник в море, — грустно подумал старик. — И есть, собственно, нечего… Да и пить тоже. Ведь нет уже бочонка с пресной водой… Когда море немного успокоится, поедим сырой рыбы… Подкрепимся…»
Айдос оставил руль, огромным усилием воли добрался до Нагыма, стал опять вместе с ним вычерпывать воду. И здесь, совсем близко, он увидел, что мальчик совершенно обессилен и вот-вот заснет, свалится в воду на дно лодки. А сонному и в собственной лодке утонуть недолго…
Изо всех сил встряхнул Нагыма.
— Ты что, забыл?! Мы везем рыбу голодающим детям! — крикнул он.
Мальчик смотрел на него помутившимся взглядом, будто не понимая слов старика.
— Пить, пить хочу… — стуча зубами от холода, проговорил он.
Айдос бросил вычерпывать воду и стал крепко растирать лицо, спину, шею Нагыма.
— Потерпи, еще немного потерпи. Я сейчас дам тебе рыбы… Вместе покушаем… Мы так долго ничего не ели, потому и сил нет…
Но добраться до рыбы было не просто обессиленному старику. Он снова упал, ударился головой, почувствовал, что не хватает воздуха и он задыхается.
Айдос хотел закричать, ему даже казалось, что он кричит и громко зовет на помощь… Но это только казалось. Старик молча лежал, откинувшись на крепко увязанный тюк рыбы, судорожно уцепившись пальцами за веревку, стягивающую груз. Глаза его были закрыты.
Оглянувшись, Нагым с испугом увидел распростертого и недвижимого Айдоса. Страх придал мальчику новые силы. Он бросился к старику и попытался привести его в чувство, но все его усилия были напрасны. Между тем, растирая Айдосу грудь и лицо, Нагым увидел, что лодка все больше наполняется водой и уровень ее достиг опасного предела. «Потом еще разотру дедушку», — торопливо подумал он и бросился снова вычерпывать воду.
В это время черная туча над морем пролилась холодным дождем. Нагым с наслаждением, жадно глотал и глотал холодную воду. Казалось, она придала ему какие-то новые силы.
— Не верю, что мы утонем, не верю, не верю! — лихорадочно блестя глазами, громко кричал Нагым. А потом подумал: «Чего я кричу? Кто может меня услышать?.. Кто-нибудь да услышит! А если не услышит, так увидит!.. Во время шторма рыбаки часто выходят на спасение терпящих бедствие… Спасут и нас!»
Он продолжал вычерпывать воду, из последних сил поднимая тяжелое ведро…
НАПЕРЕКОР СТИХИИ
Айтбай почти не изменился. Пока заживали раны, нанесенные басмачами, и неотвязно мучил злой, простудный кашель, он две недели пролежал в больнице, а потом ходил ослабевший, согнувшись, будто нес на спине большую тяжесть.
Но время шло, силы молодого организма побеждали болезнь, а присущая Айтбаю горячность и энергия влекли его к людям, туда, где было всего труднее. Он забывал об отдыхе, работал с утра до поздней ночи. Целыми днями пропадал на рыбных промыслах в Муйнаке. И всюду, где он бывал, люди трудились с удвоенной энергией. Осенний лов был в самом разгаре. Рыбаки Арала отвечали делом на призыв товарища Ленина помочь голодающим Поволжья.
В горячее время осенней путины комиссар Григорий Иванович Краснов поручил Айтбаю еще одно важное дело. Нужно было как можно скорее доставлять в Муйнак рыбу, добытую ловцами, потому что не все они могли отвозить ее на приемный пункт. Для этого в распоряжение Айтбая выделили парусное судно с пятью матросами и две парусные лодки. Айтбай со своим помощником, комсомольцем Касымом, аккуратно объезжал аулы, расположенные на островках побережья. Он забирал улов, выплачивал рыбакам причитающиеся им деньги. Бедняки-дехкане и рыбаки полюбили добросовестного и приветливого Айтбая, который облегчал их труд и всегда рассказывал много интересных новостей о жизни в Каракалпакии и всей России.
Однако теперь, когда в море разразился многодневный шторм, Айтбай уже не объезжал прибрежные аулы. Вместе с Касымом каждый день выходил он в море на парусном судне для поиска рыбаков, терпящих бедствие.