Через месяц или два, когда в Зионе наступят осень и зима, эти приюты протянут руки защиты Матери-Церкви к сотням, даже тысячам ее самых уязвимых детей. Прошлой зимой от холода и лишений погибло менее двухсот зионитов, несмотря на суровый северный климат. Это все еще было на двести больше, чем нужно, но все же это было намного лучше, чем тысячи, которыми когда-то исчислялись эти смерти. Он многого добился с тех пор, как взошел на трон Лэнгхорна, включая прекращение джихада, в результате которого погибло так много миллионов детей Божьих. И все же Центр Зитана Квилла и другие, более мелкие приюты, стратегически расположенные по всему городу, были единственным достижением, которое доставляло ему самое простое удовольствие и радость.
Мне жаль, что вы не дожили до этого, отец Зитан, — размышлял он сейчас. — С другой стороны, я ожидаю, что это имя вызвало у вас хороший смех на Небесах.
Его губы дрогнули в приятном воспоминании при этой мысли, и он повернул свое кресло лицом к Оканиру и Симкину, не поднимая его вертикально.
— Они еще не вышли из леса, — повторил он, — и я не собираюсь делать никаких поспешных прогнозов. Но я действительно думаю, что при небольшом везении они действительно завернут за угол. И слава Богу и Лэнгхорну! Последнее, что нам было нужно, — это чтобы Сиддармарк превратился в свою собственную версию Харчонга.
— Более правдивых слов никогда не было сказано, ваше святейшество, — ответил Оканир. — Хотя этот «План Армака» в Западном Харчонге, похоже, действительно работает.
— Несмотря на все усилия Чжью-Чжво утопить его при рождении, — мрачно согласился Симкин. — Не знаю, что этот человек использует вместо мозга, и не хочу знать, что он использует вместо души!
— Как великий викарий, я не должен этого говорить, но я тоже не знаю. — Робейр поморщился. — И мне не нравится античарисийская нить в его оскорблении. — Он покачал головой и позволил спинке стула полностью встать вертикально. — Как будто никто никогда не говорил ему, что джихад закончился.
— Потому что для некоторых людей это не так, ваше святейшество. — Голос Симкина был мягким, и он поднял одну успокаивающую руку, когда Робейр взглянул на него. — Я вижу больше обычной дипломатической переписки, чем вы, ваше святейшество. Моя работа — разобраться с этим, а не просто свалить все на ваш стол. И я не говорю, что кто-то хочет возобновить джихад завтра. Но есть слишком много людей, занимающих руководящие посты, которые Шан-вей возмущены тем, как он закончился. — Он покачал головой. — Я мог бы пожелать, чтобы они больше были, по крайней мере, похожи на наших менее счастливых коллег здесь, в Зионе, которые искренне обеспокоены состоянием человеческих душ. Хотя для большинства из них…? — Он пожал плечами. — Большинство из них похожи на Чжью-Чжво или императора Мариса. Им не нравится политический и — особенно — экономический мир после джихада, и они гораздо больше стремятся использовать Церковь Чариса в качестве предлога, чем ими движет глубокая и жгучая преданность восстановлению Матери-Церкви.
— Ты имеешь в виду, что они просто выжидают своего часа. — Тон Робейра был несчастным; он не был удивлен.
— Ваше святейшество, — сказал Оканир, — есть определенный тип правителей, которые всегда «просто выжидают своего часа». Признаю, что Тимити приходится иметь с ними дело более непосредственно, чем мне, но вы не хуже нас знаете, что этот конкретный вид всегда может найти предлог, когда решит, что время пришло. — Он одарил великого викария почти нежной улыбкой. — Это не ваша вина, это не наша вина, и Бог и архангелы ожидают от нас только того, чтобы мы делали все возможное, что можем, бедные смертные, а не творили чудеса.
— Ты прав, конечно, — вздохнул Робейр, затем его лицо просветлело. — И, несмотря на ситуацию в Центральном Харчонге, в целом дела идут на лад. И не только в «Соединенных провинциях». Похоже, Рейнбоу-Уотерс собирается укрепить свой протекторат и в Восточном Харчонге.