IV
Тэнгвин Сингпу сохранял бесстрастное выражение лица, когда следовал за Бейсаном Цаншеем вверх по ступенькам в ратушу Жутияна. Что касается ратуши, то Жутиян был не таким уж впечатляющим. Конечно, он видел гораздо более величественные, не только в Сиддармарке с могущественным воинством, но даже здесь, в Харчонге. Однако у ратуши Жутияна было одно преимущество перед большинством тех, что он видел недавно.
Она не была сожжена дотла.
Небольшая группа из четырех человек, одна из которых была женщиной, ждала их наверху лестницы. Он добрался до верха, и один из мужчин шагнул вперед.
— Командир Сингпу? — спросил он, и Сингпу кивнул. Многие его последователи думали, что он должен принять то, что казалось текущей тенденцией, и провозгласить себя повелителем пехоты Сингпу или даже повелителем конницы Сингпу, но он был сержантом, а не проклятым генералом! «Командир» казался приемлемым компромиссом.
— Да, — просто сказал он, отвечая на легкий поклон другого мужчины тем, что, как он знал, было менее изысканным его собственным.
— Я Зейпо Оу-чжэн, мэр Жутияна. Приветствую вас от имени города.
— Спасибо, — ответил Сингпу, и он действительно так думал.
Оу-чжэн был высоким, но довольно хрупким на вид, с седеющими волосами и лицом с глубокими морщинами. Мужчина, стоявший справа от него, был, возможно, на дюйм ниже, но он также был по крайней мере на десять лет моложе, с широкими плечами, и в его черных волосах не было и следа седины. Третьим человеком был седовласый, довольно потрепанный на вид парень в синей сутане младшего священника-чихирита ордена Пера. Женщина была самой низкорослой из четверых, на добрых восемь дюймов ниже Сингпу, с изящным телосложением, тонкой костью ветряной мельницы и лицом, которое было привлекательным, но далеко не красивым. Ее голова едва доставала до плеч ее спутников-мужчин, и она не могла весить намного больше ста фунтов — если это так, — но в ней не было ничего хрупкого.
— Это сквайр Джингдо, — продолжил Оу-чжэн, указывая на широкоплечего мужчину, — и его невестка, госпожа Джингдо. — Женщина коротко наклонила голову. — А это отец Ингшвэн, наш старший приходской священник. — Мэр тонко улыбнулся. — Он был кем-то вроде нашего исполняющего обязанности епископа с тех пор, как его более старшие товарищи последовали за архиепископом Чжо на юг год или около того назад. Уверен, что они вернутся со дня на день.
Сингпу почувствовал, как его глаза слегка расширились, несмотря на его решимость ничего не выдать на лице, от едкого уксуса в последней фразе Оу-чжэна, но отец Ингшвэн только покачал головой и прищелкнул языком в сторону мэра.
— Приветствую вас от имени истинных сынов Матери Церкви, командир, — сказал он, глядя на Сингпу. — И должен отметить, что мой хороший друг мэр забыл упомянуть, что почти все, кто младше меня, все еще находятся на своих постах, прямо здесь, в Долине.
— И каждый из вас отлучен от церкви этим ублюдком Чжо, прежде чем он сбежал, — проскрежетал Оу-чжэн.
— Что не имеет никакого эффекта, если не одобрено великим викарием, — безмятежно заметил отец Ингшвэн. — При сложившихся обстоятельствах я не чувствую дыхания ада на затылке, Зейпо. Если Шан-вей где-то дышит, подозреваю, что это на более высокопоставленных шеях, чем моя собственная, и я бы не хотел владеть одной из этих шей в конце дня. — Он положил руку на плечо мэра и слегка сжал его. — Однако теперь, когда командир здесь, у нас есть более важные вопросы, которые нужно рассмотреть.
— Более правдивых слов никогда не было сказано, отец, — сказал Джингдо, впервые заговорив. Его голос был глубоким, а рука, которую он протянул Сингпу, была ухоженной, но сильной, рука человека, который, как было понятно, работал на своих полях в случае необходимости. — Я надеюсь, что это сработает, командир, — откровенно сказал он. — По многим причинам.
— Тогда нам просто нужно посмотреть, что мы можем сделать, чтобы это произошло, сквайр, — ответил Сингпу, пожимая ему руку, и Оу-чжэн махнул ему и Цаншею, чтобы они сопровождали их в ратушу.
Сингпу чувствовал себя не в своей тарелке в кабинете мэра.
Вид из его окон был впечатляющим, он смотрел на северо-запад вверх по крутым склонам, которые неуклонно поднимались к далекому голубому величию возвышающейся вершины горы Кидин. Кидин стоял более чем в шестидесяти милях к западу от города, возвышаясь, как гигант шириной в семьдесят миль, как часть созданного Богом парапета долины Чиндук.