На самом деле ей не нужно было следить за этими показаниями глазами, так как она была привязана непосредственно к Сове, поскольку ИИ наблюдал за событиями, но это была одна из тех психологически успокаивающих вещей, которых время от времени жаждал тот, кто жил внутри искусственного тела. Особенно в такие моменты, как этот, — подумала она, протягивая руку, чтобы взять затянутую в перчатку руку мужа в свою.
Все еще были времена, когда эта мысль — ее муж — застигала ее врасплох. Это была возможность, о которой Нимуэ Элбан избегала даже думать все свои прошедшие двадцать семь лет, Она вспомнила, как с такой горечью осознала, что брак ее родителей рухнул из-за того, что ее мать забеременела ею вопреки желанию отца. Дело было не в том, что ее отец не любил ее — слишком сильно, иногда думала она — после ее рождения; дело было в том, что она вообще родилась в мире, который, как он знал, был обречен еще до того, как большая часть остальной человеческой расы начала это понимать. Она тоже любила свою мать, но сама мысль о повторении ошибки Элизабет Людвигсен Элбан была для нее предметом ночных кошмаров. Она не осознавала — или, возможно, не позволяла себе осознавать, — насколько ее отказ даже думать о каком-либо серьезном романтическом интересе был обязан этим кошмарам. Даже когда она так отчаянно пыталась убедить Корина, что он совершил ужасную ошибку, она этого не понимала. Она также не понимала, насколько Ниниэн была права насчет причины, по которой она превратила свою неспособность забеременеть в непреодолимое препятствие для брака в своем собственном сознании.
Брак, способность признать, что она любит мужчину, и сама мысль о детях были концепциями, от которых она бежала всю свою жизнь, и ее подсознание превратило их во взаимоукрепляющие аргументы против совершения двух вещей, которые пугали ее больше, чем мысль о ее неизбежной смерти когда-либо пугала Нимуэ Элбан.
Интересно, Мерлин тоже все это продумал? — думала она сейчас. У Ниниэн уже были Стифини и Сибастиэн до того, как он сделал ей предложение, так была ли возможность завести ребенка даже на его мысленном радаре? И остановило бы это его на мгновение, если бы это было так? Как только он понял, что чувствует к ней? — Она мысленно покачала головой. — Вероятно, нет. Забавно, что два человека начинали с одного и того же человека, но во многих отношениях он намного храбрее меня. По крайней мере, там, где речь идет о личных отношениях. Интересно, не потому ли это, что к тому времени, когда я появилась, он уже установил большинство этих отношений, и мне не нужно было этого делать. Я как бы просто… влилась во многие из них, почти как продолжение его. Или как «младшая сестра», как он меня называет. И думаю, что это то, кем я являюсь. Но Корин не был частью внутреннего круга, когда я «родилась», так что на самом деле у меня не было такого заранее продуманного места, куда его можно было определить. И этот подлый ублюдок беспардонно подкрался ко мне!
Она нежно сжала руку Корина, и он посмотрел на нее сверху вниз. Это было что-то еще, к чему нужно было привыкнуть, и не только с Корином. Ее муж был высок для жителя Сейфхолда, но он был на четыре дюйма ниже, чем была Нимуэ Элбан… и все же на семь дюймов выше, чем была Нимуэ Гарвей. Ей пришлось привыкать к тому, что ее окружают высокие гиганты, и это оказалось труднее, чем она ожидала.
И намного сложнее, чем предполагал мой легкомысленно самоуверенный «старший брат»!
Она фыркнула при этой мысли, и Корин приподнял бровь, глядя на нее.
— Что-то забавное? — спросил он. — Кроме Нармана, конечно, — добавил он, мотнув головой в сторону угла, занятого изображением Нармана. Или, скорее, в направлении угла, на который Сова наложил обычную голограмму Нармана, используя широкополосный приемник Нимуэ и нейронные импланты Корина.
— Мне нравится это замечание! — раздался у них в затылках голос Нармана, и Нимуэ усмехнулась.
— Просто думаю о том, чего мне стоило попасть сюда, — сказала она, и ее улыбка сменилась более серьезным выражением, когда она покачала головой. — Не только здесь, — добавила она, указывая на безупречно чистую комнату вокруг них. — Я имею в виду «в существование» здесь. Я думаю, что термин «маловероятно» на самом деле довольно хорошо описывает это.
— Я простой человек, выросший в теократическом обществе, которое предрасполагает своих членов ожидать божественного вмешательства, — ответил Корин, обнимая ее и притягивая к себе, пока цифровой таймер отсчитывал время. — Как у такового, у меня нет с этим никаких проблем. — Он сжал крепче. — Я сказал, что это было чудо, и так оно и было. И примерно через, — он проверил таймер, — двадцать восемь секунд у нас будет еще пара чудес, чтобы составить вам компанию. И не только в этом мире. — Он прижался щекой к ее макушке. — Думаю, мне тоже придется построить пару новых комнат в моем сердце.