— Думаю, оно уже достаточно большое, — тихо сказала она, обнимая его в ответ. — Имей в виду, я не возражаю, если ты также выделишь каждому из них отдельную комнату.
— Это хорошая вещь в сердцах, — сказал он ей. — Расширение — это не проблема. Вроде как чья-то чужая виртуальная реальность, только лучше.
Нарман издал громкий сдавленный звук, и Ниниэн улыбнулась.
— Нас не проведешь, Нарман! — громко сказала она. — Ты такой же мягкий и липкий внутри, как старомодный зефир, и мы все это знаем.
— Нет! — возразил он оскорбленным тоном.
— Ты тоже! — выпалила она в ответ.
— Я…
— Простите за вторжение, — прервал его тенорок Совы, — но я полагаю, что момент близок. Ты готова?
Нимуэ приподняла бровь, глядя на мужа, и снова усмехнулась, когда его ноздри раздулись, и он кивнул.
— Судя по несколько остекленевшим глазам мужской родительской группы, я бы сказала, что мы готовы… но нервничаем, — сварливо сказала она.
— Скажи мне, что ты не испытываешь садистского ликования по поводу способности ПИКА игнорировать физические сигналы, когда она этого захочет, — пробормотал Корин и рассмеялся. Затем он посмотрел на центральную видеоголовку в центре высокого потолка камеры.
— Серьезно, Сова, мы готовы, — сказала она.
— В таком случае, давайте продолжим, — мягко ответил ИИ, когда таймер опустился до нуля, и раздался тихий, свистящий звук разрыва герметичного уплотнения, когда куполообразная крышка плавно поднялась вверх в невидимой хватке тянущего луча.
Нимуэ услышала, как Корин глубоко вздохнул рядом с ней, увидела, как он расправил плечи, а затем они шагнули вперед.
— Условия оптимальные, — сообщил им Сова. — Оба ребенка находятся в отличном состоянии здоровья. Вы бы предпочли начать с Лизбит Саманты или Дэффида Райсела?
— Я оставила это на усмотрение Корина, — сказала Нимуэ, тепло улыбаясь Корину.
— Дамы всегда на первом месте, — ответил Корин, улыбаясь ей в ответ, и другая внутренняя крышка поднялась на петлях, открывая толстый, волокнистый на вид коврик.
— Очень хорошо, — сказал Сова, и Нимуэ поняла, что она только что сделала один из тех глубоких вдохов, в которых больше не нуждалась.
Она взяла скальпель с подноса со стерильными инструментами, стоявшего у ее локтя. Она мгновение смотрела на него, вертя в своих тонких, сильных, стерилизованных пальцах. Затем она передала его Корину.
— Ты уверена, милая? — спросил он, беря его в правую руку.
— Уверена, — ответила она, моргая синтетическими глазами, которые продолжали слезиться, и он на мгновение посмотрел на нее сверху вниз. Затем он нежно коснулся ее щеки свободной рукой, прежде чем та же самая рука поймала ее правое запястье.
Он подошел ближе к открытой крышке, все еще держа ее запястье в левой руке. Затем он положил ее руку на свое правое запястье.
— Не делай это в одиночку, любимая, — сказал он ей. — Ничего из этого. Итак, что скажешь, если мы начнем так, как собираемся действовать дальше — вместе?
— Это… — Она прочистила горло. — Это подходит мне.
— Хорошо.
Корин протянул руку, их руки соприкоснулись, и лезвие скальпеля, острое, как собственная катана Нимуэ, коснулось этой волокнистой поверхности. Он медленно, медленно провел им по линии, которую проецировал Сова, аккуратно разрезая коврик, обнажая амниотическую жидкость под ним. Плацента свернулась клубком с нижней стороны коврика к амниотическому мешку, плавающему в этой жидкости, и у него перехватило дыхание, когда он впервые увидел свою новорожденную, пока нерожденную дочь собственными глазами.
До этого были видео изнутри и аудио, когда он вместе с медленно взрослеющими младенцами слушал звук человеческого сердцебиения, дыхания человеческих легких. Их мать не могла издавать эти звуки для них, но были часы, когда ее голос читал им, разговаривал с ними, пел колыбельные. Его глаза смягчились, когда он слушал ее, слышал приветствие и страстное желание, еще большее, потому что она никогда не позволяла себе признаться, как сильно она жаждала этого момента. Он попросил ее выйти за него замуж, зная, что это никогда не придет к ней, и это вообще не имело для него значения. И он не любил бы ее ни на йоту меньше, если бы это было не так. Он был бы доволен, и он знал это. Но теперь у них тоже был этот волшебный момент, и, несмотря на правду, которую он теперь знал, в его голове всплыл отрывок из Книги Бедар. — Двое будут как одно целое, и они будут зачинать и рожать детей вместе, но создание ребенка — это только начало. Создание жизни — их истинная задача, их торжественная радость и их величайший дар. Помните об этом всегда, вы оба, потому что воспитание этого ребенка в ваших руках. Будьте уверены, что вы не подведете своего подопечного.