— Думаю, что Кэйлеб прав, Нимуэ, — сказала Ниниэн, — но на самом деле это не имеет значения, потому что это подводит меня к моему третьему пункту. А это значит, что этот вопрос вообще не должен возникать.
— Прошу прощения? — немного скептически спросила Нимуэ.
— Ты ПИКА! — Ниниэн рассмеялась. — Я замужем за ПИКА, так что я, как вы могли бы назвать, близко — в более чем одном смысле этого слова — знакома с его способностью перестраивать себя физически. Если ты можешь превратиться в такого мужчину, как Дэйджир Кадд, неужели ты думаешь, что я поверю, что ты не смогла бы идеально имитировать беременную сейджин? Я имею в виду, без таких незначительных недостатков, как утренняя тошнота.
— Незначительных? — Шарлиэн фыркнула. — Это говорит приемная мать!
— Подробности, подробности! — Ниниэн грациозно махнула рукой в знак отказа, затем наклонилась и поцеловала свою тезку в макушку. — Не отвлекай ее.
— Ну, да, — сказала Нимуэ. — Я могла бы имитировать беременность, но конечной точкой процесса должен быть ребенок, Ниниэн, и имитировать роды было бы немного сложнее!
— Подробнее, — сказала ей Ниниэн, но ее тон был гораздо менее беззаботным. Она выпрямилась, обхватив обеими руками ребенка у себя на коленях, и выражение ее лица было внимательным и сосредоточенным.
— Послушай меня, Нимуэ. Сейчас в нашем ближайшем окружении довольно много женщин, большинство из них детородного возраста. Боюсь, я больше к ним не отношусь, но любая из этих других женщин с радостью — с любовью — пожертвовала бы яйцеклетки тебе и Корину. Конечно, вы в этом не сомневаетесь! И ты действительно забыла, что «доктор Сова» уже сделал для Жейн Хаусмин? Поверь мне, в пещере у него есть все необходимое, чтобы оплодотворить эти яйцеклетки спермой Корина и выносить ребенка в искусственной матке. Так что у вас двоих могут быть дети, и этот ребенок будет биологическим внуком и наследником Райсела… и каждым дюймом такой же твой, как и Корина. Нимуэ, любимая, у вас двоих может быть столько детей, сколько ты захочешь!
— Мы… мы могли бы, не так ли? — Голос Нимуэ был тихим, в нем плескались слезы. — Это… это даже не приходило мне в голову!
— Это потому, что Нимуэ Элбан никогда не была бы настолько жестокой, чтобы зачать ребенка только потому, что она так сильно этого хотела, — сказал ей Мейкел Стейнейр, его голос был таким же нежным, как у Ниниэн. — Но это также потому, что ты была так сосредоточена на защите Корина и Райсела. Это всегда твой первый инстинкт, точно так же, как и у Мерлина — защищать других, а не себя. Ты слишком занята созданием возможностей для нас, чтобы думать о том, как отчаянно мы хотели бы создать их для тебя. Но Ниниэн права. Я в этом уверен.
— Конечно, так оно и есть! — На щеках Шарлиэн тоже были слезы, и она потянулась, чтобы схватить одну из рук Ниниэн. — Конечно, она такая! На самом деле, я добровольно отдам свою яйцеклетку прямо сейчас, Нимуэ. И уверена, что Илейн или Айрис — или любая из нас — сделают то же самое.
— Ты бы сделала это? — В голосе Нимуэ звучало удивление, и Шарлиэн рассмеялась сквозь слезы.
— О, Мейкел так прав насчет тебя и Мерлина! — сказала она. — После всего, что вы двое сделали для нас, для нашего мира, для всех и всего, что для нас важно, у нас наконец-то есть возможность сделать что-то для вас! Как ты могла хоть на мгновение подумать, что мы не согласимся на это?
АПРЕЛЬ, Год Божий 904
I
<Проснись, любимая.>
Ниниэн Этроуз открыла глаза, когда любимый голос проник сквозь нее.
<С возвращением, соня!> — сказал тот же голос.
Гладкий каменный потолок над ней с годами стал привычным, почти успокаивающим зрелищем, но не таким успокаивающим, как лицо, улыбающееся ей сверху вниз. Она улыбнулась в ответ, затем напряглась, когда поняла, что губы Мерлина не двигались.