– Лукас, – позвала его Ло и легонько потрясла за плечо. – Слышишь меня? Надо сделать что-нибудь…
– Тут уже ничего не сделаешь, – едва слышно прошептал он, не в силах пошевелиться. – Ло, ее не спасти.
– Я знаю. Но она мучается.
Лукас поднял голову, отвлекаясь от созерцания черной травы, и, нахмурившись, посмотрел на Ло. В его взгляде читались лишь бессилие и отрицание смысла ее слов – в фильмах такое часто говорили, имея в виду, что милосерднее было бы убить того, кто мучился, но Лукас отказывался верить в то, что ему придется сделать то же самое.
– У Кэти есть пистолет, – рассеяла все его сомнения девушка.
– Нет… – выдохнул Лукас и присел на корточки, закрыв лицо руками. – Мы не можем убить ее.
– Представь себя на ее месте. Разве ты не хотел бы, чтобы тебя избавили от страданий как можно быстрее?
Хотел бы. Но совершать убийство – нет. Лукас ни разу в жизни не причинял никому боль: не дрался с одноклассниками, не давал сдачи на детской площадке, не вымещал злобу на мамином стареньком коте. Парень не мог даже думать о том, чтобы лишить кого-то жизни – сразу подступала паника. Но чем дольше он колебался и противился неизбежному, тем дольше мучилась Кэти, и от ее хрипов сердце разрывалось на куски. Новый мир слишком рано ударил по ним новыми порядками, превратив жизнь в тупой триллер. Что скажет Джас, когда узнает?..
Пора сдаваться. Все эмоции, страхи и тревоги внезапно поглотила тяжелая пустота, разраставшаяся где-то в затылке еще с момента побега из безопасной зоны, и, присев рядом с Кэти, Лукас выудил пистолет, весивший не меньше центнера, с самого дна ее рюкзака. Теплый металл обжег поврежденные ладони, но парень уже не обращал внимания на боль. Он старался думать лишь о том, что продолжала внушать ему Ло: убийство Кэти было не грехом, а избавлением. Но если это правда, то почему рука, сжимавшая пистолет, так дрожала?
Утерев непонятно откуда взявшиеся слезы, Лукас приставил дуло к виску девушки. Если выстрелить в голову, смерть наступит мгновенно, и Кэти наконец обретет покой. Она снова будет со своими родителями и друзьями, которых забрал огонь. Ей будет там хорошо. Нужно лишь нажать на курок.
В какой-то момент Кэти перевела взгляд на парня, и ему показалось, что она полностью осознает происходящее. В полных слез глазах застыла мольба и уверенность в том, что другого выхода нет: она не могла выразить этого словами, но хотела, чтобы Лукас наконец положил конец ее страданиям. И он отвернулся, чтобы не смотреть.
Курок оказался таким тугим, что нажать на него, когда у тебя почти не осталось сил, оказалось слишком сложно. Тишина. Он не снял пистолет с предохранителя. Щелчок, висок, и все по новой, но теперь еще труднее. Выстрел. Звон в ушах. И снова тишина.
С глухим шлепком пистолет упал на землю, скорее бессильно выроненный, чем с отвращением отброшенный. Лукас оглядел свои руки, которые больше не дрожали, и зажмурился что было сил, лишь бы не видеть того, что они сделали. Он убил человека. И без того обреченного на смерть, но все еще живого. К горлу подступила тошнота, и Лукас не стал ее сдерживать, правда, от опустошения желудка тоже не полегчало.
Он дернулся, когда ощутил руку Ло на своем плече, но оборачиваться не стал. Просто не мог. В голове было слишком много мыслей – и вместе с тем их не было вовсе. Все казалось нереальным, словно он спал, но никак не мог проснуться. Вот-вот его разбудят, и все будет хорошо, ему ведь так часто снились кошмары…
– Пойдем, – мягко позвала его девушка, но он не реагировал. – Пожалуйста, не нужно нам больше…
– Что я наделал? – совсем тихо перебил ее Лукас.
– Мне жаль, правда.
Харвелл все же посмотрел на нее, и, лишь взглянув в его глаза, Ло отшатнулась. Прежде сияющие и полные энтузиазма, они потемнели, словно небо перед грозой, и теперь в них отражалась лишь пустота.
– Ты права, нам нужно идти.
В ответ Ло только вздохнула. Ей было знакомо это состояние – ступор, походивший на безразличие ко всему, хотя внутри бушевала атомная война из эмоций, которых было слишком много, чтобы их переварить. До боли знакомо. И кому, как не ей, было знать, что самое страшное еще впереди.
Но Лукас так и не сдвинулся с места. Смерть Кэти не была похожа ни на одну из тех, которые он видел в фильмах или сериалах. На экране ее показывали трагичной, даже немного красивой, но на деле она была отвратительной. Ни нежных слов, ни вдохновляющих речей, ни ослабевшей руки, аккуратно падающей на землю. Только предсмертные хрипы, искореженное тело и непроходящая тошнота. Лукас поймал себя на том, что не собирает вещи, а пялится на труп Кэти, думая о том, как же она отличалась от загримированных актеров. Очнулся, только когда в поле его зрения попала Ло, чья рука тянулась за пистолетом.