– Нет, не кажусь, – всхлипнула галлюцинация, и Лукас почувствовал, как по его пальцам стучат дождевые капли.
– Джастин никогда не плачет, – говорить было сложно, и парень не был уверен в том, что его мысли и слова хоть немного совпадали. Все внимание было сосредоточено только на ноге.
– А Лукас, которого я знал, не был пиратом, – выдуманный Джастин шмыгнул носом и попытался засмеяться. Совсем как настоящий.
На мгновение боль отошла на второй план, и Лукас снова открыл глаза. Перед собой он видел заплаканное, но счастливое лицо друга. Передний зуб почему-то был отколот, но это совершенно точно был Джастин. Как бы долго Лукас ни смотрел на него, галлюцинация не пропадала. Либо он сошел с ума, либо…
– Джас? – неуверенно спросил Лукас и снова сморщился, когда невидимый дровосек ударил топором по его ноге.
– Да, это я.
– Правда?
– Правда.
Потребовалось еще несколько мгновений, чтобы до измученного мозга дошел нужный сигнал. Лукас чувствовал, как матрас проминался под Джастином, чувствовал, как растрепанные, но мягкие волосы друга щекотали его руку. Галлюцинации попросту не могли быть настолько реальными. Кое-как Лукас приподнялся на локтях, чтобы увидеть Ло – она тоже была в палате и, улыбаясь, смотрела то на него, то на Джастина. Девушка тоже его видела, а это означало только одно. Он здесь.
– Как ты… – попытался что-то спросить Лукас, но тут же передумал. Это неважно.
Совершенно забыв о том, как ему плохо, Лукас неуклюже накинулся на друга с такими крепкими объятиями, на которые только был способен. Теперь плакал и он, цепляясь за футболку и плечи Джастина, словно в любой момент Джаса могли забрать. Лукас чувствовал теплые руки на своем затылке и спине, чувствовал биение чужого сердца и запах гари. Теперь так пахло все вокруг, но то был совсем другой, домашний и безопасный запах.
– Все хорошо, – поглаживая Лукаса по спине, Джастин пытался его успокоить и уложить обратно. – Я больше никуда не пропаду.
– Я так… Так боялся, что больше никогда тебя не увижу, – Лукас всхлипывал через каждое слово. – Мой телефон забрал… Забрал учитель. А потом он разбился. И я… Я…
Все тело протестовало против продолжения объятий, и Лукас безвольно сполз обратно на подушку. На его лбу выступил холодный пот, и парень чувствовал сильную, вызывающую тошноту слабость, но все равно пытался говорить сквозь непрекращающиеся слезы.
– Это, конечно, очень трогательно, но кому-то больше не стоит так резко вскакивать, – до сих пор молчавшая Ло решила вступить в разговор и неизвестно откуда взявшимся полотенцем протерла Лукасу лицо, словно заботливая мамочка. – Ты вообще как себя чувствуешь?
– Лучше всех, – дрожа всем телом не то от боли, не то от волнения, ответил Лукас.
– Когда поправишься, я выстругаю тебе новую ногу, чтобы ты был полноценным пиратом, – улыбнулся Джастин.
Хотелось спать, и Лукас, обняв руку друга, как дети обнимают плюшевого медведя, без страха закрыл глаза, осознавая, что, когда он проснется, Джастин все еще будет рядом. Больше не нужно было волноваться о нем. Они смогли.
Потому что их дружба оказалась сильнее стихии.
Эпилог
Даже спустя три дня боль не утихла. Она то ослабевала, то накатывала с новой силой, но не оставляла Лукаса одного ни на секунду, а от обезболивающего рвало чаще, чем становилось хоть немного легче. Джастин постоянно находился рядом, шутил и пытался приободрить друга, и только благодаря ему мучения не были такими невыносимыми, какими они могли бы быть. Лукас знал, что скоро поправится, и, хоть и понимал, что еще долго не сможет передвигаться без посторонней помощи, старался не отчаиваться. Если бы он проходил через это один – только жалел бы себя и лежал бы на кровати, отвернувшись носом к стенке, тем самым оттягивая свое выздоровление. Потому что смысла в том не было бы.
Врачи не разрешали ему вставать, но то, что происходило на улице, Лукас пропустить не мог. Ло раздобыла инвалидную коляску в одном из захламленных коридоров, вместе с Джастином они перетащили Лукаса на нее, а затем отправились в долгое, но не слишком увлекательное путешествие по пандусам госпиталя. Из-за спешки коляску трясло, и каждая неровность на полу вызывала новую вспышку боли, однако Лукас терпел: любопытство было куда сильнее.
За последние несколько часов тучи потеряли насыщенность, приобретя привычный и скучный серый цвет, и все жители Шелтона высыпали во двор, задрав головы вверх. Какие-то жалкие несколько дней заставили их забыть о том, что значит не бояться, и теперь они стояли, с опаской поглядывая на дождевые облака, ожидая от них то ли подвоха, то ли спасения, на которое все так долго надеялись. Мистер Спенсер, отследивший точное время, в которое начинался каждый Дождь, внимательно смотрел на наручные часы.