***
Вставать утром было тяжко, даже очень, но я пересилила себя и встала, чтобы пойти умыться и заварить себе кофе не спеша, не в попыхах, как это бывало обычно. Я хотела посидеть с чашкой кофе, встретить полный рассвет, так как солнце уже всходило около семи часов утра, а то и позже. Я просто хотела отдохнуть. Мамы утром уже не было, поэтому я в тишине готовила кофе и пила его. Я знала, что день не пройдет просто так. Чувствовала всеми фибрами души, каждой клеточкой тела, которая просила не идти в универ, но я не могла. У меня был важный семинар, к которому я тщательно готовилась пока болела, и пропускать его, хотя бы потому что я угрохала в него уйму сил, не хотела. Во всяком случае — я разгребу любое дерьмо, которое бы сегодня не всплыло. И этим я смогла успокоить себя. И с этой мыслей я добиралась в университет, и с этой мыслей я встречала злого, как черт, Миронова.
— Почему ты не сказала мне. Ты же знала, что мой отец руководит тут всем и каждым, и ты знала, что одно моё слово и его снесут с должности! А если бы это старый извращенец изнасиловал тебя?! — парень орал на меня, по сути, ни за что. На нас обращали внимание. Некоторые даже достали телефон, ожидая чего-то увлекательного, чем бы они могли поделиться в соцсетях.
— Почему я должна была просить тебя о чем-то? — парень оглядел толпу вокруг и отвел меня в более тихое место, вновь держа за предплечье. Клянусь, скоро там будет гиматома.
— Не отвечай вопросом на вопрос! — он был в ярости, хоть и не понимала точной причины его агрессии.
— Как хочу так и отвечу. Всё же закончилось хорошо! — я вскинула руки и, хотела было уйти, но мне не дали.
— Для тебя, везучей дуры, хорошо, но не для других! — я замерла. Мои глаза округлились, а рот застыл в немом вопросе. То есть для «других»? Были ещё бедные девочки, помимо меня?
— Я не понимаю… — я не хотела в это верить. Я хотела бы думать, что я одна, грубо говоря, стала жертвой этого выродка.
— До тебя таких случаев было семь. Утром я поднял на уши всех, кто хоть как-то мог что-то знать, и таким образом вышел на всех семерых девушек, — вот почему его не было на второй паре. — Двух из них отчислили, потому что он завалил их, а пересдачу перед комиссией не смогли потянуть, учитывая то, что его пары они пропускали, из-за нежелания с ним видится лишний раз. Одна всё же пересдала и вышла сухой из воды, а четверо переспали с ним и некоторые даже не по разу. Меня переклинило. Он насиловал. Пускай они и «добровольно» шли на это, но им нужен был зачет, а другого выбора не было. Они боялись.
— Все они боялись пойти в деканат. Не знаю, что подвигло тебя, но папа попросил передать отдельное спасибо тебе. А ещё его отправили на обследование к психиатру, — воздуха не хватало в легких. Только сейчас я поняла, что пока он всё это говорил, я не дышала. Глубоко вдохнув, я попыталась перевести дыхание и выдавить хоть слово, но не могла. Горло пересохло, язык прирос к нёбу, а губы онемели. Да и что было говорить, если тут всё и так понятно. А спасли меня друзья, и говорить спасибо нужно было им и только им. А ещё Артуру, который потратил на это свое личное время, наверняка, обрывая не один телефон в поисках истины. Но быть адвокатом или юристом ему подходит. Он умеет договариваться, умеет узнавать информацию имея при этом малюсенькую ниточку, которая, казалось бы, ни к чему не приведет.