— Прости. Я дура, — я всё-таки подошла к компании и возвела взгляд к небу.
— Я знаю! Знаю, что ты идиотка! Вам нельзя здесь появляться! Вообще! И это не потому что это место столь секретное и наше хобби пиздец какое аморальное! Нет! Я расскажу вам позже, а сейчас советую убираться! — они обратно вошли в бар, а мы быстро побежали к нашей машине и сели в неё, включив печку. Я вновь вывернула руль и вылетела с этих грёбанных дворов, в которые надеялась больше не вернуться.
— Я же просила… — говорила я себе, как мантру, а Шульгина сжалась на сидении рядом. Я знала, что она чувствует вину, знала, что она будет извиняться и знала, что она боялась потерять Роса. Вот это убивало её больше всего. Я кинула беглый взгляд на девушку, которая почти плакала.
— Всё будет хорошо, возможно, это вас сблизит, — я пыталась её хоть как-то поддержать и разорвать эту нагнетающую атмосферу.
— Нет. Я дура. Не ты, Фиса, я дура! — и тут слезы побежали по её щекам, и я остановила машину недалеко от её дома. Я потянулась, чтобы обнять подругу, и она сама практически упала мне в руки, ложась на мои ноги и поджимая свои под себя. Она влюбилась в него и винить её я не могла, да и нужно ли было? Все влюбляются, все оступаются, а потом, видать, эта любовь может и окрылить. Я гладила русоволосую по волосам и шептала какие-то успокаивающие . В этой ситуации мы обе были дурами, но уроусвоен. Телефон завибрировал на прибо рной панели и одной рукой я разблокировала его, другой всё ещё продолжая гладить девушку по голове, перебирая пальцами её волосы. Открыв сообщение от мамы, я впала в ступор: «Фиса, завтра к нам прилетает бабушка, постарайся эту неделю вести себя так, как она любит».
Глава 7
Я проклинала весь мир. Я кляла и крыла матом всю вселенскую несправедливость. Я хотела вскрыться. Возможно, не на деле, но хотела отойти от того дерьма подальше, хоть и складывалось ощущение, что уже тону в нем. Но Даша уже успокоилась и села ровно, а часы уже показывали наступление следующего дня. Передвинув рычаг на коробке передач, я помчалась домой. Гнала по пустой дороге и чуть не пропустила Дашин дом, пока та уже находилась в состоянии полудрёма. Разбудив русоволосую, мы вышли с машины, и я провела её прямо к квартире. Я не хотела, чтобы этот день закончился ещё хуже, чем мог бы. За себя я не боялась. По факту, глазу даже самого поехавшего маньяка не было за что зацепиться. Одета я была обычно и ничем не привлекала внимания, а вот разодетая, красивая и высокая Дашка могла и найти себе приключений. Но, как бы там не было, у меня было плохое предчувствие. На меня словно что-то или кто-то давил. Я ускорила шаг и села в машину. Здесь я ощущала себя в безопасности, и это дарило облегчение. Я вновь завела средство передвижения и поехала домой, уже по накатанному пути. И только спустя минуту езды, я поняла, что у меня болела голова, хоть до этого момента я не придавала этому особого значения. Припарковав машину на парковке для жителей нашего дома, я буквально забежала домой. Плохих ощущений уже не было, но осадок оставался. Тихо зайдя в квартиру, я на полу пальцах пробралась к себе в комнату и, переодевшись, упала в кровать. Я просто отпущу этот день и завтра всё уладиться. Всё уладиться… Ага, как же!
***
Бабушка примчала прямо утром, хоть сегодня был выходной. Надеюсь, она ненадолго. Беспардонно войдя в мою комнату, она начала возмущаться. Ничего нового, в принципе.
— Анфиса, уже восемь утра, а ты ещё спишь! Научись вести и соблюдать распорядок дня! По любому гуляла! Во сколько ты вернулась? — и так было всегда. Остановить её было невозможно, на какую бы тему она не говорила. Оставалось только молиться.
— Нет, я училась. Как всегда, в общем… — спросонья бубнила я отговорки, потому что за правду она бы ещё больше обозлилась, и тогда её остановил бы только конец света или другое действие, за которое можно было бы поругать.
— Молодец, но и спать тоже надо. Ты же перестанешь успевать усваивать информацию! — опять свои нравоучения. Я поднялась с кровати и сразу застелила её. При ней только так и можно. На время приезда бабушки, мы с мамой становились домработницами и прислужницами бабушки-демона.
— Бабушка, можешь идти на кухню. Я переоденусь, приведу себя в порядок и приду на завтрак, — эта неделя будет безумно сложной. В принципе, как я и говорила, всю неделю мы бегали за бабушкой, выполняя все её приказы и поправляя то, что она считала недопустимым. Я ложилась спать в десять, гулять не ходила на выходных вообще и только училась, хоть просто и пряталась у себя в комнате. Попадаться ей на глаза вообще не хотелось.