В комнату вошел Мирон Павлович в веселом настроении.
— Видели? — спросил, пристально посмотрев на Пархома.
— Видел.
— Слушали?
— Слушал.
Старику очень хотелось спросить об АМО. Пархом заметил по его глазам, что Мирон Павлович намеревается задать ему вопрос, но сдерживается.
— Мирон Павлович! Ленин сказал, что теперь нужно добиться окончательной победы на военных фронтах, но не менее важно — достичь невиданных чудес на мирном фронте. Слышите, Мирон Павлович! А эти чудеса мы должны создать своими руками. Мне кажется, а я уверен, что и вы поддержите меня, одним из этих чудес должен стать ваш завод! Я уже говорил вам о том, что видел в бою, как на нас нагло лезут иноземные танки. А слушая сегодня в Кремле товарища Ленина, подумал, что и нам нужны свои танки и свои автомобили!
— Вот! Видите, Пархом Никитич! И автомобили! Золотые ваши слова! Вы правильно поняли мысль товарища Ленина! Он, когда был у нас на заводе, просил создавать свои автомобили. Я не успокоюсь до тех пор, пока сам не выведу из ворот завода наш первый советский автомобиль! Чтобы на нем красовался заводской знак «АМО»!
Утром Мирон Павлович в приподнятом настроении провожал Пархома в Лефортово, где в бывшем Алексеевской училище размещались курсы красных командиров. Мирон Павлович напросился сопровождать его и по пути рассказал, что еще совсем недавно тут из юнкеров готовили офицеров царской армии, и что эти юнкера захватили Кремль уже после победы Октября в Петрограде, и как пришлось штурмом изгонять их оттуда. Только 3 ноября революционные войска заняли Кремль и последний пункт сопротивления белогвардейцев — Александровское военное училище.
— Хотя я не ваш отец, молодой человек, — прощаясь, сказал Мирон Павлович, — но в эту минуту могу заменить отца. Вот вам мой наказ — будьте честным красным командиром. Овладевайте сложной военной наукой. А храбрости и смелости, я уверен, вам не занимать.
Первые недели пребывания в Лефортово Пархом чувствовал себя не в своей тарелке. Понимал, что на курсах — это не в армии. Хотя на фронте его на каждом шагу подстерегала смерть, а тут, в далеком тылу, безопасно, но трудно было привыкнуть к строгому распорядку, которому здесь все подчинено. Рано утром — подъем, после завтрака строевая подготовка, потом доскональное изучение пулемета и пушки. После обеда — тактика, которую преподают бывшие офицеры царской армии. Курсанты так загружены, что у них не остается ни одной свободной минуты. Кроме военных занятий они ежедневно посещали обязательный политчас. Ведь красный командир должен быть и политическим наставником красноармейцев, и опытным агитатором, уметь доходчивым словом зажечь бойцов, убедительно рассказывать о Советской власти, о партии.
Однажды во время перекура Пархом услышал интересную новость. Седовласый преподаватель, бывший полковник, подружившийся с курсантами, сказал, что в учебную программу внесены некоторые изменения. И сделано это после замечаний генерала Брусилова. На инструктивном семинаре преподавателей он высказал ряд методических соображений в отношении чтения лекций по наступательным действиям.