— Да говори же! — не вытерпел Элачи, следя за монитором.
— Это обычные радиоволны.
— С Земли?
— Нет.
— Тогда откуда же?
— Сигнал шёл из системы Юпитера.
— Точнее определить не удалось?
— Европа.
Элачи почувствовал, как по спине прогулялся холодок. Предчувствие, тревога, неизвестность.
— Ошибка исключена?
— Совершенно. Обычный аналоговый радиосигнал, не подвергавшийся цифровой обработке, не кодированный и не шифрованный. Более того, детальный анализ указывает на то, что это был просто звук, доступный для восприятия человеческого уха.
— Как это?
— Понятия не имею. Как будто кто-то на Европе сказал обычную фразу в микрофон, а «Вояджер — 1» записал эту фразу на свой магнитный носитель, после чего передал нам.
— Бред.
— Я знаю. Но самое интересное, что сигнал шёл в открытый космос, минуя Землю. Если бы не «Вояджер», мы бы о нём так ничего и не узнали.
Элачи побледнел.
— Что же это за дрянь такая?
— Боюсь, в первую очередь, настораживать должно вовсе не это.
Элачи испуганно глянул на техника.
— Юджин, выкладывай всё!
— Я так и делаю… сэр. Сигнал не был ни что ориентирован. Он был просто брошен в космос в единственном доступном направлении, в надежде, что его кто-нибудь всё же примет. Кто угодно, но только не земляне.
— Это маяк.
— Я тоже так сначала подумал. Но…
— Что «но», Юджин? Ну же, не тяни!
— Сэр, я послушал сигнал.
— Что в нём?
— Это смех дельфина.
Элачи ухватился за подбородок.
— Ты уверен?
— Абсолютно… сэр. Вы, наверное, в курсе, что у моего Билли больные лёгкие… Так вот, лечащий врач прописал ему водные процедуры для закалки организма. Каждый уик-энд мы с сыном посещаем дельфинарий в Мэринелэнде. Я не спутаю смех дельфина ни с чем на свете. И ещё: я могу поклясться, что этому дельфину было больно.
Россия. Рязань. «Обычный вечер».
— Жень, нас тут генеральный припёр, прям хоть в петлю лезь! Даже не знаю, что на него нашло. Зверь, а не человек! Боюсь, кино сегодня отменяется. Ты меня простишь?
Женя улыбнулась очередной амбулаторной карточке.
— Славик, всё в порядке. Я не обижаюсь. Честно.
— Честно-честно? Что-то уж голос мне твой больно не нравится… Точно всё в норме?
— В норме, — Женя захлопнула карточку и посмотрела в окно.
В парке кружил невесомый тополиный пух. Лучи вечернего солнца набухли и с трудом ползали по земле, точно пересытившиеся мотыльки. На подоконнике балансировала весёлая трясогузка.
Женя снова улыбнулась — весна!
— Я, если честно, и сама сегодня вся вымоталась. Больным, такое ощущение, конца нет.
— Вырождаемся?
— Да вроде нет. Только, вот, мы с тобой, пока никак на эту проблему не влияем…
В трубке повисла статическая тишина.
— Ты всё ещё тут? Славик?.. — Женя улыбнулась и покачала головой.
— Да-да! Вот разделаюсь с этим генеральным и сегодня вечером мы, как никогда образцово, подойдём к решению именно этого вопроса! Хотя, ты же говоришь, что устала…
— Дурачок ты.
— И не лечусь!
— Тоже верно.
— Зато я встречаюсь с самым квалифицированным неврологом в городе!
— Хватит! Я краснею, — Женя потрогала щёки, хотя и без того определила данность.
— Тебе идёт! Кстати, как называется этот рефлекс?..
— Люди краснеют во множестве случаев, причём в каждом из них в дело вступают различные органы чувств. Например, когда мы стыдимся незаслуженной похвалы, в кровь выделяется адреналин. Делается это для того, чтобы как можно тщательнее насытить кислородом головной мозг, а значит, улучшить обмен нейромедиаторов и, тем самым, побороть застенчивость. Потому что последняя — провоцирует ступор, который крайне нежелателен организму. А вот на морозе щёки краснеют из-за того…
— Женька, я сдаюсь! Пощади!
— Ладно, живи, салага.
— А ты, всё же лучшая!
— Фу, противный. Ведь знаешь же, что я не люблю, когда меня хвалят. Было бы за что…
— Так есть!
— Всё, хватит. Ты во сколько, примерно, освободишься? Чтобы мне с ужином не прогадать.
— Ох, Женёк, знать бы… Но я всё время буду спешить!
— Разве не знаешь, к чему приводит спешка?
— Знаю. Но хочу решить проблему выживания человеческого рода именно сегодня!
— Обормот.
Женя покачала головой и мельком глянула на наручные часы.
«Половина восьмого. Бог ты мой, как же время летит! Ведь только-только было сонное утро, а сейчас глаза закрываются совсем по другой причине…»
Стрелка на часах замерла, издеваясь. Женя зажмурилась. Не хватало ещё и самой сдать от переутомления. Хотя когда в коридоре бесконечная очередь — это, наверное, единственное, что может поджидать в конце рабочего дня.