И теперь заявление Торина о том, что он должен уйти на Запад, вызвало в сердце Трандуила горючую обиду. Почему Торин лишал его права на собственный выбор, заявляя о своем решении столь категорично? Впервые в своей долгой жизни Трандуил чувствовал, что чье-то счастье было важнее счастья собственного, и чувство это было прекрасным и заглушающим даже страх смерти, и одностороннее решение Торина вдруг вызвало ощущение предательства.
Очнувшись от своих мыслей, Трандуил увидел, что лес уже залит сумерками. Он тяжело поднялся и медленно побрел во дворец, где царило оживление по случаю возвращения Леголаса. Сын охотно делился своими впечатлениями о поездке, о коронации правителя из рода смертных Элессара и о его свадьбе с Арвен, дочерью Элронда - уже трижды эльфийские девы выбирали в мужья смертных, отказываясь от бессмертия. Были времена, когда Трандуил осуждал подобные союзы, теперь же он прислушивался к разговору молча, пока вдруг не встал и быстро не покинул трапезу.
***
Сидя перед зеркалом, Трандуил бездумно глядел на свое отражение. Луна давно заглядывала в окно, и тишина в комнате, равно как и в душе, была оглушительной. Одиночество, забытое им на несколько десятилетий, вновь владело сердцем. Отчаянное одиночество. Давно уж нежеланное и, к счастью, нарушенное появлением Торина.
Гном вошел в покои и молча встал за его спиной, сложив на груди руки. Огонь синих глаз прожигал затылок, и Трандуил смотрел на него в зеркало.
- Ты не имел права воспринимать мои слова подобным образом, - глухо начал Торин. – Ты думаешь, мне легко знать, что единственное, делающее меня счастливым в этом мире – твое присутствие в моей жизни, - сопряжено с опасностью для твоей души?! – Торин начал расхаживать взад-вперед по комнате, все больше распаляясь. – Ты постоянно мне твердишь: “забудь”, а я не могу! Не могу забыть, что делали по моей вине с тобой в плену. Как ты умирал на моих руках, весь в синяках и шрамах, прозрачный и тающий, словно лед. Как Эрендиль сказал мне, что твой свет угасает! Ты - мой свет, неужели тебе до сих пор неясно, что для меня нет ничего важнее твоей жизни?! – Торин остановился и добавил с горечью: - Будь моя воля, я запер бы тебя в Эреборе до конца своих дней, лишь бы быть с тобой всегда рядом, или пошел бы за тобой туда, куда позовешь.
- Но ты не можешь покинуть свой дом…
- Ты, такой проницательный, - прервал Торин, - неужели до сих пор не понял, что мой дом давно уже там, где ты?!
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь неровным дыханием и стуком сердец, и Трандуил, изумленный, чувствовал, как снова оттаивает его сердце. Потянувшись к костяному гребню, он взял его в руку.
- Расчешешь мне волосы, Торин? – спросил он.
Гном застыл, не веря своим ушам. Неуверенно подойдя к эльфу, он взял из его руки гребень и осторожно отделил одну прядь. Прекрасные, густо-тяжелые, волосы скользили по его руке жемчужным шелком. Трандуил никогда и никому не позволял расчесывать их, всегда делая это самостоятельно и, Торин, будучи уверенным в том, что испытываемые к нему эльфом чувства – не более чем благодарность – не смел попросить об этом, так как когда-то слышал, что расчесывание волос в эльфийской культуре – обряд чуть ли не сакраментальный, дозволяемый лишь любимым. От этой мысли стало одновременно светлее на сердце и больнее – расставаться, когда любовь взаимна, было в разы тяжелее. Не сумев сдержать судорожный вздох, комом застрявший в горле, Торин заключил эльфа в объятия и зажмурился. Невыносимая мука завладела сердцем и больше не отпускала – даже тогда, когда он с отчаянной нежностью покрывал тело Трандуила поцелуями и ласками, любя, будто в последний раз. Может, у них и были впереди еще ночи и часы для любви и страсти, но финальная черта была пройдена. Теперь уже все было последним.
***
Выехали рано, но Торин впервые за долгое время не ощутил радость утра, не почувствовал счастья жизни. Трандуил ехал тут же, но уже будто не рядом – прекрасный, отчаянно любимый и невероятно далекий – существо из другого мира – с того, где воспылал свет дня и зародился светоч ночи. Бессмертное творение Эру, существование которого уже само по себе было волшебством. Волшебством, которое неминуемо должно было покинуть Средиземье, уйдя на Запад, к свету Амана.
Торин прощался со своим светом, еще будучи с ним рядом. Не менее угнетающим было прощание Галадриэль, прекрасной Владычицы Лотлориена с тихим, всевидящим взглядом светлых голубых глаз. Прекрасный Золотой лес, неизменно дарующий покой душам тех, кто пребывал в нем, будто погрузился в тоску, грусть – пусть и в светлую, но не менее тяжелую. Не в силах выносить этой тяжести, Торин покинул присутствующих, решив побродить по лесу.
***
Зала понемногу опустела, и лишь двое остались под сенью золотящихся сводов чертога лесной владычицы.
- Чувствую, пришло и твое время уйти на Запад, Владыка Трандуил, - заговорила Галадриэль, глядя на короля Эрин Ласгалена своими прозрачными голубыми глазами.
Трандуил склонил голову, ощущая, как пронизывает его тело взор лесной колдуньи.
- Я не уйду, - тихо отозвался он.
- Знаю. – Галадриэль скользнула со своего места и приблизилась. – Скажи мне все, Владыка, - протянула она ему свою руку, - облегчи свою душу.
И Трандуил заговорил, но языком прикосновений. Соединив с ней руки, он закрыл глаза и позволил Владычице Лотлориена окунуться в его воспоминания и чувства. И она узрела то, что согревало и поддерживало его на протяжении нескольких десятилетий.
Как Торин прижимал его, рыдающего, погрязшего в пучине боли от известия о смерти сына, к своей груди, шепча: «Успокойся, драгоценный, тише».
Как склонялся над ним в сумерках тоннелей, крича, что сделает все, чтобы его спасти.
Как хранил сон, сжимая ладонь и отгоняя ночных демонов.
Как сказал, что любит и никогда больше не даст в обиду. И не давал.
Как велел уйти на Запад, потому что слишком любит, чтобы позволить погибнуть.
И когда Владычица Лориена покидала залу, Трандуил, чувствуя себя иссякшим и ослабленным, не выдержал и упал на колени, закрыв лицо ладонями. И тут же почувствовал, как горячие руки сжали его в объятиях, а Торин встревожено зашептал:
- Трандуил, что случилось? Трандуил?! - Разведя ладони, Торин вглядывался в голубые глаза, подернутые поволокой слез. - Что случилось, мой свет? – еще раз спросил он, целуя и гладя его по лицу. А Трандуил вдруг рассмеялся – немного истерично и бесконтрольно – и только потом спросил:
- Ты уйдешь со мной в Валинор?
Ибо Владычица Лориена, узревшая его чувства, улыбнулась и сказала, что нет более правильного места для Великой любви, чем Благословенные берега, и позволила гному уйти с ними.
Ответом Торина послужили горячие, полные чувств объятия, и долго еще они обнимали друг друга, полные любви и надежды.
Конец
Комментарий к Часть 9
Ну вот и все, дорогие мои читатели. Произведение получилось самым большим из мною написанных и, думаю, одним из лучших. По крайней мере, героев я прочувствовала и сопереживала, и СПАСИБО ВАМ ВСЕМ за поддержку - лайки, отзывы, подарки и сообщения, которые вы мне оставляли. Благодаря вам я не перегорела и сумела довести работу до конца.
Покуда Толкин не поведал нам о дальнейшей жизни Фродо, Бильбо и Гимли в Валиноре, есть полет для фантазии, и лично я надеюсь, что Благословенные берега если даже и не даруют бесконечной жизни смертным, то хотя бы ее удлиняют. А к тому времени, когда этот момент настанет для Торина, Трандуил уже полностью исцелится и сумеет его отпустить. А вообще - лучше бы, чтобы не наставал, конечно) По крайней мере, я буду думать, что он не настанет никогда))
На финальную сцену меня натолкнул вот этот прекрасный арт: http://savepic.org/7781882.jpg
Как я уже указывала в шапке, вижу “лицом” данного произведения вот эту картинку: http://savepic.org/7581488.jpg
Unendlichkeit_im_Herz нашла еще такую вот красоту и покуда, увидев ее, она подумала именно об этом произведении, вешаю ее тут: http://cs624627.vk.me/v624627128/405c6/pHcicNhkPmw.jpg
И вот эту милоту не могу не упомянуть: http://savepic.org/7772289.jpg С нее все и началось))
Отдельное спасибо моей дорогой бете - Iris-kella - ЗА ВСЕ!