Но если десятки и сотни энтомологов обязаны Фабру выбором своей специальности, то сотни тысяч и миллионы читателей обязаны сериньянскому отшельнику тем, что он своими «Сувенир» будил в них пытливый интерес к живому миру насекомых, к его необычайным нормам, к его полной содержательных загадок простоте. Не случайно в период между двумя войнами фабровские места привлекали к себе туристов, экскурсантов, паломников со всего мира.
Только в годы, когда Франция была оккупирована гитлеровцами, замерли и Гармас и Сен-Леон. Кого тогда могли занимать энтомология, проблемы инстинкта, нравы насекомых, примеры верности мирному призванию? Казалось, всеми забыты и Фабр, и дело его жизни. Похоже было, не помогли никакие сантибеллис! Но именно эти фигуры, над которыми подтрунивал Фабр, показали, что память о нем продолжает жить.
В 1943 году оккупанты проводили во Франции сбор меди и бронзы: рейху требовались цветные металлы. Команды гитлеровцев, подобно ползучим колоннам походного шелкопряда, которые методически уничтожают на своем пути живую зелень, губили не леса, а деревни, города и людей, теперь принялись уничтожать даже металл: выворачивали чугунные решетки садовых оград, отвинчивали медные ручки дверей, сбрасывали с пьедесталов бронзовые памятники. В числе других трофеев для переплавки отправлена и статуя из Сен-Леона. На одной из маленьких станций в департаменте Кантал, возле Орилляка, железнодорожники, участники Сопротивления, отцепили от состава платформу. Ночью с нее бесшумно сняли медного Фабра — во весь рост, с лупой в руке изучающего колонну гусениц походного шелкопряда. Статую спрятали в надежном месте. Она пролежала два года в земле на крестьянской ферме. В 1945 году, как раз в те дни, когда маршал Конев принимал в своем штабе освобожденного из концлагеря Эррио, статую возвратили в Сен-Леон.
К пятидесятилетию со времени кончины славного сына коммуны Везен на стену каменной хижины Фабров прикрепили мемориальную доску. Вместе с учителями и школьниками, фелибрами, энтомологами и краеведами в церемонии приняла участие делегация антифашистов, ветеранов Сопротивления.
Ораторы говорили о том, как дорог народу Фабр, который столько сделал для того, чтобы людям понятнее и ближе были задачи, стоящие перед наукой, перед человечеством, перед каждым человеком в отдельности. Отгороженный от мира каменной стеной Гармаса, он всего себя отдавал людям. В глуши, лишениях, нужде умел быть счастливым. Умел радоваться и когда сеял, а не только когда пожинал. Не тратил время на пустяки, на суету, сборы, слова, ожидания. Не было возможности заняться самым любимым — продолжал работать там, куда его ставила жизнь, отдавал этому делу ум и сердце. Но одновременно упрямо шел против ветра, выгребал против течения, показывая, что никогда не следует откладывать и никогда не бывает поздно начать. Посвятив себя малому, он стал по-настоящему великим.
ВОСХОЖДЕНИЕ ВГЛУБЬ (повесть)
В одном из своих популярных очерков о насекомых Карл фон Фриш выделил присущее многим из его героев врожденное искусство «выходить из себя», как он называл смену личинковой рубашки — линьку. Развивая каламбур, знаменитый энтомолог мог бы заметить при этом, что подобное качество присуще и людям, к тому же в значительно большей степени, чем другое — умение найти себя. Впрочем, сам-то он как раз и был одним из этих немногочисленных счастливцев…
Младший в семье фон Фришей, Карл родился 20 ноября 1886 года. Старшие братья Карла позднее стали один юристом, второй врачом, третий историком. Карла с детства манило живое, манило уже задолго до того, как он мог осознать значение слова «биология». Правда, в автобиографии «Воспоминания биолога» Фриш не пишет, что его радовали цветущие кусты сирени, так густо разросшейся в саду родительского дома в предместье Вены, или о том, как в золотой сердцевине пунцовых венчиков шиповника копошатся полированные жуки с медно-зеленым отливом, один вид которых делал счастливым и Фабра, и Ростана.
Давно, еще до рождения Карла, отец его, видный врач в Вене, купил старый дом в глухом тирольском местечке Бруннвинкль, на берегу озера Вольфгангзее. Здесь семья проводила каждое лето.
Построенный еще в 1615 году, дом жив и сейчас. Это древнейшее сооружение в местечке, но не из-за его древности приезжают сюда ученые Европы, Азии и Америки. Теперь их интересует тот, кто с конца прошлого века мальчиком приезжал сюда не только с родителями, но и с попугаем, и прочей живностью.