Им еле удалось найти в Клое лекаря и вытащить его ночью из постели. Пришлось за такие услуги раскошелиться, но зато Квентину обработали раны и как следует зашили. После этих процедур они, все грязные, пыльные, в жутких и неудобных костюмах отправились в таверну, где заранее сняли комнату и оставили там свою старую одежду, в которую тут же переоделись и Кай снова почувствовал себя так, как и всегда раньше. Непринужденно и свободно. Все вновь встало на свои места и несмотря на то, что вечер был омрачен дуэлью и смертью Истатта, были в нем и светлые стороны. Хорошо, что они успели забрать оружие при выходе со дворца, иначе, появись они там сейчас, навряд ли бы им удалось его вернуть. С тех пор, как они вскочили на лошадей и покинули Долину цветов, никто не проронил ни слова и сейчас, сидя в Танцующем гремлине они, хоть и безумно уставшие, но совсем еще не желающие ложиться спать, распивали эль и молча размышляли. Каждый о своем. Бельтазир поставил кружку на стол и, нарушив тишину, сказал – Здесь нельзя оставаться. Нужно уходить. С утра они отправят за нами стражу и те не дадут нам покоя, после чего мы окажемся во дворце, где нам вынесут приговор и живыми мы отсюда уйти уже точно не сможем. – Бельтазир прав, – поддержал каррада Дегоб. – Нужно уходить, пока можем. Пока они еще не успели опомниться у нас есть шанс. Кай понимал, что они правы, потому что убийство приближенного ко дворцу, хоть это было сделано в честном бою и не по их инициативе, незамеченным остаться не сможет и во избежание проблем им действительно лучше было бы покинуть город как можно скорее. Один Квентин, казалось, переживал меньше всех и просто молча пил эль, поглядывая по сторонам и будто бы не слыша того, о чем они говорят. Ева тоже молчала и добиться от нее чего-то сейчас было попросту невозможно и Кай понимал, что ее беспокоит. Ведь она была убеждена в том, что все это случилось из-за нее, хотя на самом деле, если бы Истатт просто не подошел к ним тогда, всего этого бы не произошло и ее вины в том, что она ему понравилась не было, но убедить ее в этом, по крайней мере сейчас, было невозможно. Квентин опорожнил кружку эля, хлопнул ею о стол и сказал – А по-моему он это заслужил! Ведь он сам в этом виноват, разве нет? Он сам вызвался на дуэль и сам же проиграл. У него были все шансы, чтобы победить меня в честном бою, но он не смог этого сделать и что теперь? Теперь в этом виноват я? Ведь все было честно, по законам этого чудного королевства! И теперь меня бросать в темницу? Вести на суд? Дегоб перебил механика. – Квентин. Я с тобой не спорю и даже не собираюсь говорить тебе того, что ты не прав, но нам действительно будет лучше уйти. Дегоб поднялся со стула, расплатился за эль, оставив не столе небольшую стопку золотых монет и сказал – Если мы хотим успеть выбраться отсюда живыми, то сейчас самое время. Кай поднялся со своего места и сказал – Уходим. Они все вместе двинулись к выходу и едва только подошли к двери, как она раскрылась и в проходе показалось двое вооруженных стражников, и тот самый дворецкий со званого ужина во дворце со свитком пергамента в руках. Едва дворецкий увидел их, как вышел вперед, откашлялся, развернул свиток и зачитал вслух то, что было на нем написано. – Господин Квентин, прибывший из далеких земель и участвующий в поединке с Истаттом, сыном королевского советника и этот поединок выигравший, немедленно приглашается в королевский дворец без права отказаться. Все попытки уклониться от проявленного гостеприимства будут восприняты как оскорбление, а посему будут пресекаться немедленно и без разбирательств. Дворецкий закончил чтение, смотал свиток и засунул его себе за пояс. – Меня зовут Уольен и я посланник короля Вольиса, который по своей воле пожелал пригласить вас к себе на прием и, следуя его воле, вы должны явиться туда немедленно, вы принимаете данное приглашение? Квентин затрясся от смеха, после чего помотал головой из стороны в сторону, посмотрел в глаза посыльному и спросил – А у меня есть выбор?