– Вот же…вот же с-суки! Уроды! Мрази! Ты видел вообще? Эти гады меня раздели и забрали все вещи! Хрен его знает, что они еще со мной делали, пока я была в отключке! Ева вскочила, схватилась за прутья решетки и заорала: – Верните вещи! Урою, ублюдки! Верните мне вещи! Она затрясла руками решетку, но это не дало никакого результата. Тогда она зарычала и пнула ногой бамбуковую палку, после чего зашипела и отошла к стене, разъяренно рыча.
– Я им так этого не оставлю…не-а, не оставлю…– шептала девушка, крутя головой, прижав кулаки к стене.
– Мм-м, – Квентин застонал, открыл глаза, увидел разъяренную Еву, сидящего на корточках Кая и поднялся на ноги, пытаясь зацепиться рукой за что-нибудь, отыскать опору. В итоге он схватился за прут решетки и ему удалось встать.
– Как башка то болит, а, – пролепетал Квентин заплетающимся языком. – Они…они что-то вкололи мне, – продолжал механик, язык его по-прежнему заплетался, и он коснулся шеи рукой, потирая кожу. Потом он осмотрел свое тело и покачал головой.
– Забрали, конечно…все забрали…н-да. Не думал я что подобное вообще может произойти, тем более в этих долбанных пещерах. Ах, чуял я, что не стоит сюда соваться, ну так и получилось, не стоило, а мы уже здесь. Какая же задница!
Кай поднялся на ноги и обхватил руками решетку, глядя на Квентина и Еву.
– Вы что-нибудь помните?
– Мм, помню я очнулся раньше…они тащили вас с Евой в эти казематы, а меня еще не раздели…я начал сопротивляться, думал вырвусь, а голова после дубины звенела мама не горюй. Ну и накинулся я на одного, а он меня снова дубиной как бахнул, потом чувствую, как в шею будто пчела ужалила. Смотрю, а там дротик какой-то, а вдали сидит худющая бабенка и ухмыляется. Ну, меня и вырубило. Напоследок помню мне этот здоровый хрен еще по заднице наподдал. Н-да, ситуация дерьмовая.
– Кто это? Как они выглядят? Что им от нас нужно? Спросила Ева, убирая кулаки от стен, глядя на механика.
– Да я-то почем знаю? Аборигены какие-то. Все в каких-то лохмотьях и драных тряпках. Например та, что в меня дротиком пальнула, вообще голая на камне сидела, мохнатая вся как черт. Здоровяк вродь одетый был, старик с ним какой-то топал, тот тоже голый совсем. Хрен его знает, ужас какой-то, а уж что им от нас надо вообще знать не знаю и спросить уж извините, не успел. Квентин развел руки в стороны и состроил гримасу.
– Черти что, а…
– Где этот волшебник? Процедила сквозь зубы Ева. – Где он?! Сбежал, да? Не видела я его что-то, когда эти на нас кинулись. Помню только темно стало, а потом как по голове бах! И я легла. Сбежал, хренов трус…сбежал! Ева была вне себя, от нее так и веяло злобой. Квентин держался спокойнее и все поглаживал шею в том месте, где торчал дротик. Присмотревшись, Кай заметил у него опухшее красное пятно, которое он натирал, от чего оно только сильнее опухало.
– Не три, Квен. Сильнее разрастется, черт его знает, что там за яд. Хотелось бы все-таки выбраться отсюда живыми, – сказал Кай, глядя на механика. Квентин уставился на него в ответ, но руку от шеи все-таки убрал.
– Ладно, с Квазиром разберемся потом. Может он и правда сбежал, а может его тоже похитили, откуда нам знать? Поспешные выводы до добра не доведут, – размышлял Кай вслух.
– Сразу он мне не понравился. Мутный какой-то и голосок его этот скрипучий, прям ногтями по стеклу, – прохрипела Ева.
Кай только сейчас заметил, что музыка стихла и наступила полная тишина. В коридоре послышались шлепки босых ног и по стенам заиграли отблески факелов.
Идут, подумал Кай.
В тюрьму вошли четверо здоровяков и одна худая женщина, изрисованная краской. Женщина была абсолютно голой, ее пустые груди свисали вниз и болтались при каждом шаге, в сосках торчали большие круглые кольца. Еще одно кольцо торчало у нее из пупка и целых три из носа.
– Курэ потамэ ду-зит! Крикнула женщина, указывая на валяющегося на полу мужчину, которого Кай принял за мертвеца. Так оно и оказалось. Когда четыре бугая проверили его, то женщина что-то прокричала и махнула рукой в сторону. Один из аборигенов схватил мужчину, бросил его на плечо и куда-то потащил. Остальные остались стоять в ожидании приказов. Каю казалось странным, что у всех аборигенов цвет кожи был цвета бронзы. Если они все жили под землей, то должны быть бледнее луны, а раз это не так, то они пришли сюда откуда-то из других мест и поселились здесь. Вопрос был один: – зачем?
– Вот эта вот пальнула в меня дротиком, – тихо сказал Квентин, кивнув в сторону размалеванной краской женщины. Каю пришла в голова мысль, что женщина эта была шаманкой.
Когда абориген вернулся, громилы встали у клеток и посмотрели на женщину. Женщина долго ходила из стороны в сторону, посматривая на Кая и Квентина, будто оценивая их. Еву она не удостоила даже взглядом. В конце концов шаманка остановилась напротив Квентина и указала на него пальцем.