Альтаррус вышел вперед и сложил руки так, чтобы знак на них соответствовал знаку на воротах. Не прошло и нескольких секунд, как символ на тяжелых дубовых дверях засветился, замерцал и двери щелкнули, раскрываясь навстречу путникам с громким треском. Из ворот к ним никто не вышел, не показался ни один ученик, не видно было и Крициуса. Возможно, когда к власти пришел Ридус, Крициус и вовсе покинул школу, хотя Дегоб предпочитал надеяться, что старый смотритель все еще здесь, это бы значительно облегчило им задачу.
– Кажется, встречающих не будет, – сказал Альтаррус. – Пойдем, Дегоб. Они взяли коней под узды и повели их через ворота. Как только они вошли, двери за ними закрылись. Дегоб не узнал Вольсетт. Несмотря на то, что солнце только клонилось к закату, во дворе было пустынно, не единой живой души. Не слышно было даже голосов.
– Хмм – протянул Альтаррус. Они завели лошадей в конюшню и пошли через двор в сторону замка, где надеялись встретить хоть кого-нибудь, чтобы узнать, в чем дело. Как только они подошли к дверям, из-за них послышался хор голосов сотен учеников и это было для них как отдушина. Ну, значит по крайней мере Вольсетт все еще функционирует. Они открыли двери и вошли в зал. Сначала никто не обратил на них никакого внимания, они прошли по коридору, взглянули на толпу лакомящихся яствами после тяжелого учебного дня студентов и пошли было дальше, как вдруг зал притих. Все взгляды устремились к ним, в особенности к Альтаррусу.
– Это Альтаррус!
– Магистр вернулся!
– Альтаррус!
– Директор снова с нами!
Со всех сторон послышались шепотки и восхищенные возгласы. Несколько студентов встали со скамей и зааплодировали. Альтаррус махнул рукой, дабы приглушить начавшиеся овации, но сделать ему этого не удалось. Как только все поняли в чем дело, ученики повскакивали с мест и бурно зааплодировали. Альтаррус скромно улыбнулся и Дегоб заметил, что глаза у него заслезились.
– Ну будет, будет вам, – прошептал директор, явно поддавшись эмоциям. Дегоб понимал, что будь он на его месте и не будь поражен тенью безвозвратно, он бы тоже не смог скрыть своих чувств. Одолевающие зал эмоции были настолько сильны, что волна энергии дошла и до Дегоба, словно бурный поток летнего бриза. Дегоб заметил, что улыбается, хоть он и думал, что давно потерял все эмоции без исключения, этот момент доказал ему, что что-то в нем еще осталось. Что-то настоящее, человеческое. К сожалению, улыбка быстро исчезла с уст, но он понял, что запомнит этот момент навсегда. На всю свою оставшуюся жизнь.
Когда аплодисменты поутихли, и ученики вернулись к ужину, в зале показался Крициус, явно встревоженный ходом дела, непонимающий, что вызвало столь бурные овации. Когда он пробежал по залу и увидел Альтарруса, то замер, глаза его широко раскрылись, так он стоял около минуты, а потом с улыбкой бросился к директору.
– Тар! Как же я рад, как я рад снова видеть тебя! Ходила молва, что ты сгинул в руинах, после того, как…ну...Крициус с Альтаррусом обнялись и у школьного смотрителя на глазах выступили слезы.
– Все потом, Крициус. Скажи мне, где сейчас Ридус? И почему во дворе такая тишина? Помнится, что даже во времена ужина ученики свободно расхаживали снаружи, сейчас же нас никто не встретил.
– Ох, Тар, тут рассказывать не перенассказывать. Столько всего произошло! Этот Ридус…Крициус мельком глянул по сторонам – не подслушивает ли кто, – …настоящий цербер. Он запрещает ученикам во время ужина покидать залу, а еще ограничил трапезу получасом, за время которой все должны наесться, а после дружно отправиться по кельям и лечь спать. Он навел тут, как он это называет, порядок, но на деле стало гораздо хуже. Ученики теперь будто в тюрьме, ей богу! Я надеюсь, что ты вернулся для того, чтобы прогнать этого негодяя? Такими темпами Вольсетт долго не протянет! Отборочные испытания и экзамены стали жестче, чем когда-либо! А самое страшное это то, что совет полностью поддерживает введенные нормы!