Зелтронка хитро улыбнулась. Запал мальчишки её восхищал, и она прекрасно понимала, почему из всех выживших падаванов тогда ещё живой Император остановил свой выбор на этом, неопытном джедае. Даже находясь в руках врагов, на территории полностью подконтрольной Империи, шкет выражал протест.
— Не сейчас, — многообещающе прошептала Хэльдина, — прежде ты испытаешь боль.
Зелтронка помнила через какие изнурительные тренировки прошла, она никогда не забывала о своих друзьях, что пали и сдались на полпути к совершенству. А те, что смогли пройти Ад, предали хозяина после его скоропостижной кончины на второй звезде смерти.
Девушка, в отличие от предателей, которых незамедлительно настиг её карающий меч, осталась верной Империи и Дарту Сидиусу. Зелтронка знала, что достичь мира можно только одним способом — подчинив все расы и тем самым избавив Вселенную от войн. Разумеется, такого понятия как джедаи не должно было существовать. Сила, превосходящая других, обязана служить на благо одной только Империи.
Эзра изрядно вымотался. У него не было возможности восстановиться после битвы на «Химере», и суток не прошло, как ему снова начали втирать о великой Империи и теперь уже насильно склонять на тёмную сторону. Их намерения Бриджер мог понять. В его время, десять лет назад, джедаев оставалось очень мало, а многих из детей, чувствительных к силе, заполучила Империя. Но смогла ли она воспитать из них послушников тёмной стороны — оставалось загадкой. Да и о каких последователях ситхов или инквизиторов идёт речь, когда, по рассказу Дина Джарин, Дарт Сидиус мёртв, а его Империя развалилась?
Бриджер чувствовал усталость, тяжёлым камнем тянущую его вниз и вынуждающую закрыть глаза. Хотя бы на минуту вырваться из кошмара, что продолжается даже сквозь столетия.
Зелтронка, одержимая своей идеей создания идеального солдата, не придавала значения самому пленнику. В случае с уже обученным падаваном с нехилым контролем силы ей требовалось переманить джедая на тёмную сторону. Девушка использовала все известные ей методы и прекрасно знала, что совсем скоро достигнет своей цели.
В отличие от неё, Сидиус возложил на спасённого из гиперпространства падавана другие обязательства, но в этом случае ему также требовалось падение ученика Калеба Дьюма в столь тянущую, холодную тьму.
Хэльдина с ужасом вспоминала, как сама проходила через этот ад. Однако другого способа достичь желаемого она не видела. Девушка достала кнуты и зашла за спину пленника, протянув наэлектризованные тонкие верёвки за собой.
Эзра застыл в ожидании. Он склонился, уставившись в безликий серый пол. Никаких красок — лишь блеклая, унылая имперская обстановка.
Хэльдина крепче сжала хлыст в обеих руках и нанесла свой первый удар. Кожа под порванной одеждой окрасилась в красный цвет. Сначала просто появилось покраснение от раздражения. За ним последовал второй и третий удары. Как только зелтронка завела второй кнут, чередуя его с первым, она прекратила считать. Своё внимание Хэльдина сосредоточила на теперь кровоточащей, разорванной до крови коже.
Эзра от каждого нового удара сильнее склонялся к земле. Старался задержать дыхание, реже дышать, чтобы не напрягать грудную клетку, расширяющуюся при каждом вдохе, рёбра и пресс. Падаван Кэнана Джаруса перенёс всё напряжение на другие отделы, дабы минимизировать движение повреждённой ткани. Концентрироваться на всём и сразу было сложно, и вскоре, после особенно сильного удара, парень прекратил контролировать дыхание. Он закричал, выпустив из груди то небольшое количество воздуха, которое ему удалось накопить.
Зелтронка продолжала пытку даже после явного поражения противника. Проявление слабости даже потешило её самолюбие и разожгло нехилый интерес к новому ученику. Она продолжила воспитательную работу, руководясь только одной целью — выбить из подростка последние силы сопротивления ей и великой Империи.
Бриджер смутно понимал где находится. Его тело ныло, отдавало болью, и, казалось, на нём более нет ни одного целого участка. Парень давно перешёл на крик, с шумом, сериями выдыхая горячий воздух. В какой-то момент чувствительность ушла, и эта серая, убогая обстановка испарилась. Перед глазами встал туман, в просветах которого виднелся Лотал-сити — столица планеты. Сомнений нет, Бриджер сейчас наблюдает за своим родным домом. Он, как и в далёких детских воспоминаниях, чистый, возвышается вверх своими белоснежными высотными куполами. А над ним, как и над всей планетой, раскинулось чистое, голубое небо. Отдалённо Эзра со своей смотровой башни даже рассмотрел играющих посреди поля привередливых лот-котов.
Парень не видел себя, но чувствовал тело. Он мог свободно двигаться, однако не в реальности. Эзра управлял телом и прекрасно это знал, но не ощущал, когда совершает действия. Однако пожелав выставить вперёд руку, парень смог её увидеть перед собой. Две луны, хорошо знакомые с раннего детства, по-прежнему возвышались на небе в дневное и ночное время.
Нестойкий туман стал расстегиваться, приобретая слабый синеватый оттенок. Вместо полей виднелась пустынная земля со скрытым в чертогах планеты храмом джедаев.
Бриджер приоткрыл глаза. Вернулась боль и нечеловеческая усталость. Парень заметил над собой ситха, но посмотреть на него, хотя бы просто поднять голову, не осталось сил.
— Теперь мы готовы ко второму этапу, — заключила Хэльдина, оценивая результата своего упорного труда.
***
Новый старый корабль прекрасно показывал себя во время полёта, и на нём даже хорошо получалось отстреливаться. Это «лезвие бритвы» не имело привычных Мандо особенностей канонерки. Ничего нигде не западало и не барахлило, военная модель демонстрировала себя с лучшей стороны. Но во всех плюсах этой сделки имелся один очень большой минус — Дин Джарин не мог выбросить из своей головы выжившего мальчишку. За время своего странствия с Грогу он повстречал двух представителей чувствительных к силе, не считая самого мелкого, — всего двоих на необъятную, большую Галактику. Разве подобное соотношение не говорит о вымирании джедаев как социального меньшинства?
Мандалорец завёл корабль в гиперпространство и позволил себе немного расслабиться. Испытание корабля на прочность и манёвренность он провёл, теперь можно смело браться за новые задания.
Дин искоса, по привычке, посмотрел на пустое место штурмана. Воспоминания не хотели покидать его, да и тёмный световой меч в тайнике лежал как тяжёлый груз. Конечно, хотелось обернуться, проверить как там малыш, но на деле в этом большом корабле он был один. Странно, ведь ранее канонерка не казалась ему настолько просторной.
Мужчина замотал головой и резко снял шлем, но не отбросил его в сторону, а продолжил держать в руках. Дин обернул его к себе лицом и в отражении тонкого чёрного стекла различил свои черты. С этого зеркала на него осуждающе смотрели тёмные глаза.
Мужчина огорчённо вздохнул. Он в самом деле расчувствовался или ещё не отвык быть нянькой? Мандалорец вбил на панели координаты планеты, и «лезвие бритвы» целенаправленно отправилось к выбранному объекту.
Преодолевая тысячи и миллионы световых лет в гиперпространстве, Дин не только лишал себя возможности свободно бороздить космическое пространство, наблюдать за теми далёкими, объятыми тьмой горизонтами, но и предотвращал нежелательные встречи с пиратами или кораблями Новой Республики. Жизнь в космосе для любого обывателя стала невероятно опасной, и это после свержения Империи. Вернее, именно из-за этого. Падение столь влиятельного правящего органа повлекло за собой сильный разгул преступности. Существа в Галактике соскучились по свободе и спешно навёрстывали упущенное.
Мандо много думал о произошедшем на Невваро. Его сильно тревожила ситуация на звёздном разрушителе. Имперский корабль не был пригодным для жизни, и многочисленные смерти имперцев и штурмовиков это подтвердили. Однако одно Джарину постоянно не давало покоя — нелогичность. Родианец, его заказчик, дал координаты места, по которым, спустя минуту, из гиперпространства вышел космический корабль. Даже если опираться на логику, то невозможно будет предсказать, где появится судно. Его просто невозможно отследить на сверхзвуковой скорости.