Она только усмехнулась.
— В пятницу вечером? Это вряд ли.
— Да я и не рассчитывала.
Я поставила пакет с едой на стойку.
— Как твоё плечо? — спросила она.
— Ничего не сломано, просто сильный ушиб.
— Рада это слышать, — улыбнулась Абигайль. — Да, — она выдернула из-под левого локтя блокнот, — электрик просил тебе передать, что закончил всё, кроме подключения у окна, а с этим придётся подождать, пока Орен устранит течь. Он вернётся в понедельник.
Вверх ногами письмена Абигайль казались помесью наскальной живописи и кириллицы. Я перегнулась через стойку и посмотрела под правильным углом. Ничего не изменилось.
— Как ты это читаешь? — поинтересовалась я.
— Это шифр, — сказала она, отбрасывая косу за спину.
— Серьезно, это какая-то стенография?
— Серьезно, это шифр.
— Не понимаю.
— В этом и смысл, — она положила блокнот на стойку и развернула ко мне. — Кэтлин, у меня пять старших братьев. Пять, — она выставила пять пальцев. — Когда мне было восемь, они сделали моей Барби ирокез и татуировку. Татуировка «Укуси меня» не очень-то подходит Барби.
— Да уж, — сочувственно согласилась я.
— У меня не было никакой личной территории, вот я и придумала шифр. В то время я как раз читала «Пеппи Длинныйчулок» и книжку про пиратов. — Она засмеялась. — Сначала было сложно, я никак не могла запомнить все правила, но со временем выработала нечто среднее между стенографией и собственным тайным языком. Я не кажусь тебе чокнутой? — искоса глянула она на меня.
— Вовсе нет, — я вернула ей блокнот. — Абигайль, мои родители — актеры. Когда они входят в роль, то становятся совершенно другими людьми, и так двадцать четыре часа в сутки. Так что создание своего языка меня совсем не удивляет. — Я взяла со стойки пакет с едой. — Буду у себя.
Вечер закончился быстро, а дорога домой по Маунтин-роуд показалась длиннее, чем обычно. Плечо болело, и проблема того, что делать с моим знанием об Орене, от которой мне удалось ненадолго отвлечься, снова начала меня мучить.
Коты ждали меня у двери в кухню.
— Привет, ребята, — сказала я. — У меня был паршивый день. А вы как?
Геркулес замяукал, но его тут же заглушил Оуэн — он выл громче.
— Ладно, ладно, тут вам не конкурс.
Я сделала для нас тост с арахисовым маслом, пристроила пакет со льдом между плечом и спинкой кресла и стала рассказывать котам про течь, моё плечо, е-мейл Лизы и про Орена. Коты внимательно слушали — может, из-за тоста у меня в руке — но никаких советов не давали. Я приняла душ и легла в постель.
Утром плечо стало болеть поменьше. Правда, когда я, как цирковой акробат, попыталась разглядеть свою спину в зеркале в ванной — выглядело оно хуже. На правой лопатке был лилово-чёрный синяк размером с ладонь. Это зрелище заставило меня снова разозлиться на Уилла Редферна и на себя — за то, что была с ним добренькой дольше, чем следовало.
Пока я одевалась, расчёсывала волосы и, как обычно, горестно вздыхала, глядя в зеркало на свою неудачную стрижку, коты повсюду следовали за мной.
Я покормила Геркулеса и Оуэна, и когда я собралась выйти из дома на встречу с Мэгги, они уже ждали у задней двери.
— Я ненадолго, — пообещала я котам. — Оставайтесь во дворе. Не ходите к Ребекке клянчить угощение, — я сердито посмотрела не Оуэна. — Или что ещё.
Мэгги уже ждала меня у Эрика, за столиком у окна. Прежде чем я успела опуститься на стул, появилась официантка с нашим кофе. Эрик помахал мне из-за стойки, и я махнула в ответ.
— Как твоё плечо и почему ты мне не позвонила? — возмущённо спросила Мэгги.
— И тебе доброе утро, — ответила я. — Ничего, спасибо. И да, чудесное сегодня утро.
Я положила в кофе сахар и сливки и отхлебнула.
Мэгги махнула рукой, будто отгоняла муху.
— Да ладно. Доброе утро. Я в порядке. Как твоё плечо?
Я поставила чашку.
— Ничего. Большой синяк, но перелома нет. Меня Рома осматривала, и я ходила в клинику, сделала рентген. Всё хорошо, — последние два слова я театрально прошептала.
Мэгс повернула чашку на блюдечке.
— Почему же ты мне не позвонила?
— Хотелось поскорее лечь в постель, — я глотнула ещё кофе. — Кстати, откуда ты узнала?
— Мэри сказала Сьюзен. Сьюзен — Эрику. А Эрик — мне.
— Понятно, — усмехнулась я. — Информация из рук в руки.
Подошла официантка принять у нас заказ. Пока Мэгги раздумывала, с чем она хочет омлет, я огляделась. За столиками в основном сидели семьи, завтракавшие до или после поездки на фермерский рынок. Расспрашивать людей, приехавших на фестиваль? Не особенно удачная мысль. Ходить от столика к столику: «Доброе утро. Это не вы убили мистера Истона?»