Я полистала фотографии. Вайолет была на них такой юной. На многих она улыбалась, даже смеялась на некоторых, и я удивилась, что когда-то она выглядела как девчонка. Больше всех мне понравилась картинка, где Вайолет и другая девушка стояли у воды, обнимая друг друга за плечи и широко улыбаясь.
— Ребекка, это ты? — спросила я.
Она поставила чашку и повернула альбом к себе.
— Боже мой, да. Это как раз перед тем, как Вайолет уехала в Оберлин.
— Это первый снимок, где я вижу вас обеих, — сказала я.
— Я не слишком люблю фотографироваться, — пожала она плечами.
— Ты так хорошо здесь получилась.
— Спасибо, — сказала Ребекка, снова перетаскивая к себе альбом, чтобы я могла взять пирог. — Вспомнила — у тебя есть семейные фото? Я с удовольствием посмотрела бы как-нибудь.
— Есть. Напомни, я тебе покажу.
— Кэтлин, как идёт работа в библиотеке? — спросила Вайолет, усаживаясь в кресло с чашкой кофе.
— Немного медленнее, чем хотелось бы. Ларри Тейлор почти закончил делать проводку в компьютерном зале. Стойка выдачи закончена, и я надеюсь, через день-два полиция позволит нам вернуться к конференц-залу.
— А почему полиция в библиотеке? — спросила Рома. — Грегор Истон умер в Стрэттоне.
Я сделала глоток кофе — придётся многое сказать.
— Истон приходил в библиотеку тем же вечером, и возможно, он туда возвращался.
Рома закашлялась. Ребекка потянулась и похлопала её по спине.
— Принести тебе воды? — спросила Вайолет.
Рома подняла руку. Она кашлянула ещё пару раз, потом глубоко вздохнула.
— Всё прошло. — Она отпила кофе, ещё раз вздохнула. — Ягодка черники попала не туда. — Рома взглянула на часы. — Мне уже пора возвращаться в клинику, проверить кошку. Спасибо, Вайолет. Всё очень вкусно. — Она поднялась и посмотрела на меня. — Кэтлин, если я тебя не тороплю — мы могли бы полпути пройти вместе.
Она не сказала «пожалуйста» вслух, но я увидела, что ей хотелось.
— Да, — сказала я. — Надо посмотреть, как там Геркулес и Оуэн. Кто-то, — я обернулась и посмотрела на Ребекку, — опять дал Оуэну цыплёнка с кошачьей мятой. Наверное, сейчас у меня по всей кухне валяются клочья этого цыплёнка.
— Не смотри на меня, — сказала Ребекка, не поднимая головы от альбома. — Это Эми.
Но я видела, что она улыбается.
Я поблагодарила Вайолет за ужин и за то, что поделилась своими фотографиями. Мы с Ромой пожелали всем спокойной ночи и вышли на улицу. Луна была почти полной, а звёзды сверкали так, как никогда не бывает в городе. Рома подождала, когда мы отойдём подальше от дома, потом заговорила.
— Кэтлин, могу я спросить тебя кое о чём?
— Конечно. Что такое?
— Ты сказала, Истон был в библиотеке до того, как умер.
— Верно, — я не понимала, куда она клонит.
— Ты уверена?
— Ага. У полиции есть доказательства. Почему ты спрашиваешь?
Мы свернули за угол и начали подниматься на холм. Она выдохнула и остановилась на ступеньке.
— Потому, что я думаю, возможно, Орен причастен к смерти Истона.
Маши руками как вентилятор
— С чего ты взяла, что Орен имеет к этому отношение?
— Сегодня днём с ним говорили полицейские.
— Полицейские со всеми говорят, — сказала я.
— Это уже во второй раз.
Я чуть было не сказала, что со мной они тоже говорили, и не раз, но вспомнила, что я вроде как тоже подозреваемая.
— И не только это, — добавила Рома. — Его не было на мясном рулете у Ферна.
— Тебе придётся это объяснить, — сказала я.
— Ты когда-нибудь ужинала у Ферна? Это такое маленькое местечко рядом с пристанью.
— Вроде закусочной пятидесятых?
— Да, Ферн, — кивнула Рома. — Каждый вторник — ночь мясного рулета. Мясной рулет, картофельное пюре, летом зелёная фасоль, в остальное время морковь, коричневый соус и яблочный пирог.
— Звучит неплохо.
— Так и есть. Я ни разу не пропустила мясной рулет с тех пор, как вернулась в Мейвилл. А Орен, наверное, за двадцать пять лет ни одного не пропустил. — Она пнула камень так, что тот покатился вниз по склону.
— А в этот вторник Орен не пришёл? — спросила я.
— Именно.
Мы снова двинулись в гору.
— А тем утром, когда ты пришла в театр — его там не было?
— Нет, не было.
— Кэтлин, ночью во вторник Орен вообще не вернулся домой, — Рома заговорила тише, в голосе послышалась тревога.
Я отмахнулась от маленького облачка мошек, порхающих прямо у лица.