– Когда я пошёл к комиссии с этим проектом, ты был козырем. Реальным подтверждением, что один пункт из него уже работает. Им это понравилось, но когда я заикнулся, что хочу бюджетные места не только для альф, а для всех одарённых детей, всё пошло наперекосяк.
Я почувствовал, что моё лицо начинает пылать. Значит, в своём страхе я был прав.
– А когда речь зашла о масштабной перепланировке кампуса, чтобы вместить под одной крышей три принципиально разных категории подростков, – продолжил альфа, – требующей баснословных затрат, при условии, что внушительная часть мест по-прежнему будет закреплена за частным сектором, мне неоднозначно дали понять, что такой расклад государство не устроит. По собственной глупости, к тому моменту, контракт на финансирование я уже успел подписать.
– И вас попросили уйти с поста директора? – предположил я.
– Нет, – к моему удивлению ответил мужчина, – так решил я. Эту академию основал мой прадед, будучи гениальным новатором и либералом, и я не хочу активно принимать участие в том, как кучка консерваторов активно разрушает моё наследие. Хотя, формально я всё ещё являюсь одним из основателей вуза.
– Знаешь, Мэл, может ты и прав, – чуть погодя продолжил Грэмм, – и твоей вины здесь нет. Это я был слишком наивен и амбициозен.
– Оба хороши, – пробормотал я и смутился от таких слов в свой адрес. Конечно, отчасти в раскаянии альфы сейчас был виноват выпитый виски, но услышать это всё равно оказалось ужасно приятно, и пока я совсем не растерялся, поспешил немного сменить тему, – а где, кстати, Ари?
– Во Франции, – директор погрустнел ещё больше. Видно, не я один испугался за свою омежью задницу, однако, зная Ариэля, не думаю, что сбегать было его идеей.
– И сколько он там пробудет? – в ответ директор только неопределённо покрутил в воздухе рукой, – а он об этом знает? – резонно спросил я.
– Э-э-э…
– Ари будет в бешенстве, – покачал головой я и задумался, – и как только пан… кхм-кхм, Коул на такое согласился?
– Ну, вообще-то, – поджал губы директор, – это и была его идея.
– Не сомневался, что вы подружитесь, – фыркнул я.
Мы поговорили ещё немного, я попытался узнать что-нибудь о новом директоре, но Грэмм ничего толком не слышал о нём да и, как я понял, не особо хотел. За Ари, конечно, было обидно, но возвращался я домой полностью погружённый в мысли о том, что всё-таки я действительно поспособствовал тому, чтобы академия раскрыла свои двери “таким как я”. И если раньше я видел иронию в том, что все считали меня альфой, то сейчас мне было не до смеха.
Кеннет встретил меня дома с заметным беспокойством, однако разговор с директором, который должен был только подтвердить мои опасения, почему-то успокоил. Может, сказывалось то, что вся эта ситуация произошла из-за благих намерений, а кто, как не я, мог понять это лучше всего.
– Знаешь, я тут подумал, – Кеннет тут же посветлел, когда понял, что со мной уже всё в порядке, – а сыграть свадьбу осенью тоже можно с большим размахом.
– Думаю, дорогой, нам всё же придется закончить учёбу, – немного сконфуженно улыбнулся я.
Альфа в шоке открыл от удивления рот.
– И угораздило же в такого задрота влюбиться! – выругался Кеннет, – ты же сам утром ещё орал, что мошенник, и что тебе там не место.
– Поэтому и хочу доучиться. Назло всем, – твёрдо кивнул я.
– И что, мне опять вещи собирать? Я же только что их разобрал, – продолжил возмущаться альфа.
Вот тут я снова призадумался – возвращаться в академию, где я буду в окружении совершенно новых альф и новых учителей, которые наверняка были в курсе всех слухов, совсем не хотелось. А ещё я спиной чувствовал, что наш с Кеннетом разговор вот уже пару минут подслушивает парочка любопытных пап. И все трое затаили дыхание перед моим ответом.
– Нет, – закусил губу я и лихорадочно принялся искать решение, – не хочу туда, но… О, придумал! Мы могли бы перевестись на домашнее обучение, как ты в прошлом году?
Кеннет на несколько секунд задумался над моим предложением, потом глянул куда-то за мою спину. Оттуда послышалась интенсивная жестикуляция и бурное неясное обсуждение, и теперь уже мне пришлось затаить дыхание перед тем, как альфа озвучил, очевидно, коллективное решение:
– Идёт.
Знаете, у организма есть уникальное свойство адаптации. Перебравшись на место похолоднее ты сначала постоянно мёрзнешь, но потом привыкаешь. У мозга есть ровно такая же способность, и шокирующая первое время новость уже через пару недель перебирается с первых полос газеты на другие страницы, потому что люди перестают быть шокированы ей. Они привыкают.
Вот и я привык. Процесс перевода оказался предельно прост, мне даже не пришлось ехать в академию – Кеннет оформил все документы на нас обоих. В нашем с друзьями групповом чате Арчи и Ричи отписались, что сделали то же самое, но у каждого из них была своя причина, Коул остался доучиваться там, а иконка Ари по-прежнему говорила о том, что он не появлялся онлайн.
Кеннет быстро познал все прелести домашнего обучения. В прошлом году ему пришлось заниматься с Грэгом, но в этом году бета, с лёгкой подачи папы Олафа, обзавёлся несколькими богатыми учениками, к репетиторству с которыми он, как и было свойственно его характеру, подходил добросовестно, а папа ему помогал. Поэтому обучением королевского отпрыска занялся я. На меня то и дело накатывала ностальгия от нашего с Кеннетом первого года обучения, альфа же наслаждался возможностью прервать урок экономики на получасовую сессию с поцелуями, или готовить суфле, пока я, сидя за кухонным островком, вслух читаю ему выдержки из учебника по праву.
Всё это было бы идиллией, если бы я не пытался в свободное время нарыть что-нибудь на нового директора. Конечно, я сам себе отравлял жизнь, возвращаясь к этой теме снова и снова, но я ничего не мог поделать со своим любопытством. По закону жанра о прошлом Мириама Прайда было практически ничего не известно, однако в последнее время он всё чаще и чаще появлялся в таблоидах. Политические издания наперебой предрекали этому молодому представителю консервативной партии большое будущее, а светские – пытались выведать подробности личной жизни, потому что такой привлекательный и перспективный мужчина был хорошей партией для многих.
– Мальчики, не желаете передохнуть от своей зубрёжки? – спросил одним октябрьским утром папа Олаф за завтраком, – мы с отцом приглашены на вечер к Губернатору, могли бы взять вас с собой.
Кеннет и я перевели взгляды на отца Кеннета – никогда не перестану умиляться их схожести – тот, не отрываясь от газеты, невнятно пробормотал, что наше присутствие определённо скрасило бы этот приём, а я вдруг вспомнил, как читал недавно, что объект моего нездорового интереса тоже был приглашён. Весь мой рациональный ум говорил о том, что лучше бы мне держаться подальше ради своей же безопасности, но интерес предательски разлился по венам. Да и на званый ужин хотелось посмотреть, чего уж там. Кеннет явно заметил мой блеск в глазах, чуть удивился, но нехотя согласился.
– Может, наденешь тот синенький костюмчик, что мы купили? – заглянул папа Олаф в комнату, когда я судорожно выбирал, что надеть.
– Да нет, – стушевался я, – там будет Директор академии, тот, который новый, – сбивчиво пояснил я.
Омега понимающе кивнул, подошёл, взял меня за руку и усадил на краешек постели, чтобы ему было удобней завязать неподдающийся моим немного влажным пальцам галстук.
– Не стесняйся, – мужчина принялся разглаживать помятую ткань, потом и вовсе отбросил галстук в сторону, и взял из кучки вываленных на постель аксессуаров другой, – если какой-нибудь зануда начнёт докучать, то сделай вид, что услышал, как тебя кто-то позвал. Меня это всегда спасает. Не ходи хвостиком за Кеннетом, если не хочешь. Он любит тусоваться около стола с канапе, а ты у нас существо социальное, так что не бойся вступать в разговоры. Постарайся получить удовольствие от вечера и помни, что никто не держит тебя там силой, всегда можно сослаться на внезапную головную боль.