- Не стесняешься же ты? – шутливо пробормотал парень, подвигая салфетку ближе ко мне. – Подглядывать тебе ничего не мешало, я так думаю.
Сдерживаться сил больше не было, поэтому нежный кусочек быстро пропал в недрах моего желудка, оставляя после себя на языке и небе изумительные отголоски симфонии.
Колин настоящий виртуоз.
- А молоко допить?!
Прости, но испортить восхитительное послевкусие я не готов.
Даже если это молоко.
Руки, хватающие под животом, стали уже почти привычным делом, но в этот раз Колин догадался так же поддержать свисающий зад. Хвост любовно обвился вокруг его запястья – романтика, бездна ее забери!
На коленях человека, пусть и слегка костлявых, удобно и тепло. В комнате запах, приманивший меня уже очень давно, несколько слабее и я сосредотачиваю внимание на Колине. У него ласковые руки, бархатистый голос и потрясающий запах – что-то мятное от геля для душа или шампуня и запах миндаля.
Как я и думал – само совершенство.
И предположить не мог, что когда-нибудь буду вот так запросто сидеть у человека на коленях, наслаждаясь неторопливыми поглаживаниями, нежным почесыванием за ухом. Надо уходить, но пока что это будет слишком невежливо – проклятье, не могу же я, выпустив острые когти, вырваться и выпрыгнуть в форточку, которую Колин забыл закрыть?
Не могу. Точнее могу, но не хочу.
Тряпка.
- Спи, мой хороший, спи, - мой любимый человек сам мурлычет не хуже любого кота.
Как ему отказать?
***
Запахи этого дома меня очаровывают, честно.
Еще в полудрему сна тихой мышкой пробрался запах сладкого итальянского сыра. Лучи заходящего солнца, пробивающиеся сквозь неплотные занавески, проникают сквозь закрытые веки, к этим «солнечным зайчикам» так непередаваемо подходит сливочно-кофейный аромат сиропа, у которого – я знаю! - такой же золотисто-янтарный цвет! Вдохнув сильнее, желая почувствовать больше, я слышу легкий звон какао, перекликающийся с тягучей мелодией темного шоколада.
Тонкой нитью влюбленных, едва уловимым привкусом ванили вплетаются свежие, только что взбитые сливки. И снова горечь шоколадной стружки.
Вот она – настоящая магия!
Мои ядовитые змеи, вакуум, в котором задыхается жертва, и ранящие душу и плоть шипы никогда не сравнятся с ней.
В который раз, с тех пор, как я поймал запах этого человека, увидел его, я чувствую смятение. Слишком волнительны мои ощущения.
Медленно открываю глаза, чтобы увидеть белый потолок комнаты, услышать из-за незапертой двери игривый голос Колина, напевающий незатейливую песенку без слов, идеально вписывающуюся в ту гамму, что создают его руки. Как в трансе, я тянусь к нему всем существом, единым порывом спеша снова удостоиться его тепла.
- А вот ты и проснулся, - появившийся на пороге человек ласково улыбается, и мои губы тоже расползаются в ответной улыбке… Когда я понимаю, что личина кота рассыпалась, пока я спал. - Я уже все приготовил.
- Ты не испугался? - хриплю, а пошевелиться нет сил.
- Нет, - короткий и уверенный ответ меня успокаивает и я, словно привязанный, иду на кухню, ведомый потянувшим меня за руку Колином.
- Я так и думал, что волосы в этой ипостаси у тебя тоже трехцветные, - как ни в чем не бывало, разглагольствовал парень, сажая меня на вчерашнее место. – Прости, блюдца подходящего размера у меня нет, так что будет чашка.
Тон серьезней некуда, но глаза смеются, побуждая и меня неловко улыбнуться. На большом блюде передо мной уместились шесть маленьких симпатичных пирожных, от запаха которых я и проснулся. Колин, все так же усмехаясь, протянул мне небольшую кружку с горячим шоколадом и молоком.
- О, подожди! – парень резво метнулся к подвесному шкафчику позади него, и достал оттуда металлическую банку. – Я знаю, что ты любишь миндаль, а еще…
- Так ты точно меня не боишься? – глядя, как в кружку сыпется миндальная стружка, уточняю. У меня вообще нехорошее подозрение, что сейчас его боюсь я.
- Нет, - Колин проводит рукой по моим волосам, за ухом и незамысловато поглаживает шею, от чего дрожь прошивает позвоночник. – Иначе зачем мне тебя приманивать? Попробуй пирожное – специально для тебя придумал. Там все, что ты любишь.
- И миндаль? – наглеть, так наглеть. – В смысле «приманивал»?!
- В основе, - кивает человек, продолжая стоять рядом и игнорируя второй вопрос.
Вряд ли Колин станет меня травить – на случай появления нечисти есть специальные номера по вызову Светлых.
Опасаться мне нечего – самое страшное уже случилось, ведь я бесповоротно влюблен. Куда хуже?
- Ну как?
Напряженный тон – ему действительно важен мой ответ, от понимания этого факта становится жарко. Вся морда лица наверняка жутко покраснела. И шея с ушами – куда уж без них.
Ситуация еще более стыдная, чем когда он меня на весу держал!
Ураган из мыслей, восторга и переполняющих чувств в бесконечный поток слов и признаний так и не вылился – язык словно онемел. И единственное, что я смог выдавить: «Очень вкусно». Но Колину, судя по довольному взгляду, этого вполне достаточно.
- Тогда я возьму свое.
И да, именно эта фраза стала решающей в моих будущих сомнениях относительно Колина, потому что Светлые ни за что не станут брать за совершенное добро плату.
Впрочем, я не то, чтобы против.
Даже очень за.
И язык в присутствии Колина у меня с тех пор не немел.
Обязательно на днях допишу бонусную часть. Ибо душа жаждет (:
========== Бонус :) ==========
- Ты меня раздавишь! - охнул Колин, когда я с разбегу плюхнулся ему на живот, прыгнув со спинки дивана, на котором он лежал.
Парень, не делая попыток встать, мимоходом погладил мою длинную и теперь всегда бережно расчесанную шерстку и приподнял меня над собой. Не очень высоко – попа с расслабленно повисшим хвостом удобно расположилась на его животе.
- Бегемот маленький, - фыркнул мне прямо в мордочку человек, а я в ответ презрительно подергал усами.
Смех Колина я спокойно перенести не мог, а потому через секунду лежал на нем уже в полуоборотной форме – хвост с ушами оставил. Мой человек не признается вслух, но я-то вижу этот маниакальный блеск в глазах, когда он смотрит, всячески лаская, на мой хвост. Впрочем, его можно понять – хвост длинный, пушистый и красивый. А вот уши я оставляю, потому что человеческий вариант меня приводит в тихий ужас. «Тихий» - во всех смыслах. Как люди живут с таким неприспособленным слухом, я не понимаю, да и не хочу понимать.
В любом случае, сейчас важнее другое:
- Я не толстый!
Мягкий и не обидный смех парня сменился неприличным хохотом.
Теплые руки скользнули вдоль переставших выпирать ребер, невесомо поглаживая. Я невольно подладился под ласку, чуть прогибаясь в спине. И где-то на том моменте, где сладкие, восхитительно пахнущие шоколадом, губы передавали мне эту сладость самым возбуждающим способом, а руки ощутимо сжали пониже спины, ничуть не смущаясь присутствия хвоста, я понял одну ужасающую вещь: моя тушка изгибается уже без той легкости, что раньше.