Обходя чисто вымытые, покрытые соломой амбары, Гэрет думал, что следует ожидать хорошего урожая. Направо от него простирались поля со свежими всходами. Они тянулись длинными нежно-зелеными рядами: клубника и салат, бобы и горох, целых два акра хмеля — ярко-зеленые сильные ростки на темной плодородной земле.
Рои пчел шумно гудели вокруг своих ульев под старыми дубами. Амбары, хлева и все хозяйственные постройки были отремонтированы и находились в полном порядке, отметил Гэрет. Это было хорошо и умело ведущееся хозяйство, процветающая ферма.
Вид полей наполнил его радостью и гордостью. Он повернул лицо навстречу утреннему солнцу, чувствуя себя таким же живым и сильным, как дубы в лесу. Его земля, его ферма были самыми лучшими в графстве. Пусть другие живут в больших и маленьких городах, для него не было ничего прекраснее растущего хмеля и овощей на плодородной ухоженной земле.
Он громко рассмеялся своим собственным мыслям и повернул на дорогу к дому. Сквозь бледно-зеленую листву деревьев, что стояли вдоль дороги, он заметил своего брата Даниэля. Он выехал через главные ворота и направлялся к эсквайру Торнли, у которого работал. Гэрет громко окликнул брата, его голос разрезал тишину утра.
— Даниэль, подожди минутку!
Даниэль легко повернул своего рыжего мерина и остановился у края дороги, поджидая пока Гэрет пройдет по зеленому склону.Братья были очень похожи, солнце освещало их рыжие головы и чистые четкие черты лица.
— Даниэль, попроси эсквайра, не отпустит ли он тебя на неделю для стрижки овец. Торговцы шерстью должны здесь появиться примерно через три недели.
Даниэль кивнул, поправляя очки на носу.
— Неплохая мысль, Гэрет. Это гораздо легче, чем учить латыни этих идиотов, детей эсквайра.
— Лучше уж учить латыни овец, — согласился Гэрет.
— Я хотел научить латыни Стюарта и Джеффри, — сказал Даниэль, успокаивая нетерпеливого коня.
Гэрет засмеялся, протянул руку и погладил морду чалой лошади, потом потрепал ее шелковистую гриву.
— Ну и что, ты уже отказался от этой мысли?
— Да, отказался. Так легко было учить Ричарда и Викторию, и Джеймса, а Стюарт и Джеф мне кажутся безнадежными, они счастливы в своем блаженном неведении. А ты, черт возьми, выглядишь таким довольным, — добавил Даниэль нахмурившись. Гэрет был одет в свободную белую рубашку и вылинявшие брюки, порванные на одном колене. Брюки были заправлены в высокие кожаные старые ботинки. — Нет ничего хуже в такой прекрасный день, как сегодня, надевать на себя официальный костюм и отправляться учить латыни этих избалованных маленьких ублюдков. Я готов их удавить собственным галстуком.
— Но зато ты выглядишь таким ученым, — сказал Гэрет с довольной усмешкой.
— Ты тоже хороший педераст, — вежливо сказал Даниэль.
— А когда ты вернешься, я буду тебе очень признателен, если ты посмотришь на всходы картофеля. На листьях появился какой-то неприятный серый налет.
— Договорились, — согласился Даниэль. Он смотрел мимо Гэрета и улыбался. — Сагреолегл, — весело приветствовал он.
Гэрет обернулся и увидел Кристиану. Она спешила к ним по каменистой дорожке и казалась пастушкой из сказки в своем воздушном платье небесно-голубого цвета с белыми цветами. Юбка была присобрана по бокам вверх так, что были видны нижние кружевные юбки. Суживающийся книзу корсаж платья был стянут атласными лентами. Перед корсажа был из белоснежного кружева. Черные кудри были перекинуты через плечо. Она поспешно шла к ним. Юбка ее платья цеплялась за ветви зеленой изгороди.
— Кто рано встает, тому бог дает, — ответила она Даниэлю. — Я поняла, что вы мне сказали, «мистер учитель», это я еще помню из латыни.
Она толкнула деревянные ворота и подошла к ним. Ее пышные юбки соблазнительно покачивались.
— Прекрасное сегодня утро, не правда ли? — спросила она.
Даниэль посмотрел вокруг и улыбнулся.
— Divina natura agoros, ars humana aedificavit urbes. Кристиана на мгновение задумалась, затем подняла вверх руки, сдаваясь.
— Сдаюсь, вы победили.
— Бог создал природу, а человек создал города, — перевел Даниэль.
— Ты рано встала, — заметил Гэрет, — в первый раз.
Она не обратила на него внимания, повернулась к Даниэлю, подошла к нему и взяла за руку. Это почему-то не понравилось Гэрету.
— Вы поедете через деревню или нет? Не могли бы вы отправить эти письма? Пожалуйста, сделайте это для меня.
Гэрет посмотрел на пачку аккуратно сложенных писем. Даниэль взял их в руки и начал просматривать.
— Артуа де Валье через сэра Карко Франчези, Вена. Артуа де Валье через Его превосходительство маркиза де Рамбуйе, Вена, Австрия, Артуа де Валье в Рим, Женеву, Лондон и Флоренцию.
— Боюсь, что у меня нет карманных денег, чтобы отправить их. У тебя нет с собой денег, Гэрет?
— Черт возьми, а ты имеешь хоть какое-то представление, сколько стоит отправить все эти письма? — обратился Гэрет к Кристиане.
— Нет, я не знаю, — ее голубые глаза, только что сиявшие радостью, погасли. — Я не имею представления. А много? — с тревогой спросила она. — Мне очень важно найти Артуа.
Она была такой хорошенькой, так встревожена тем, что не подумала о цене, что Гэрет уже собрался сказать ей, что завтра он сам отправит письма, но Даниэль опередил его.
— Неважно, сколько это будет стоить. Сегодня мне должны заплатить за уроки, и по пути домой я завезу их на почту.
Кристиана радостно улыбнулась ему.
— Спасибо вам, Даниэль. Для меня это очень много значит.
Красивое лицо Даниэля вспыхнуло, и Гэрету захотелось высмеять его за то, что он так легко поддался ее улыбке. Это избалованное маленькое создание в жизни своей никогда не заработало ни пенни, ей только стоило показать свои ямочки, тряхнуть своими локонами, как сразу все бросаются выполнять ее приказания.
— Мне уже пора ехать, — сказал Даниэль, вложив письма в учебник латинского языка. — Я проверю картофельное поле, когда вернусь, Гэрет, — добавил он, поворачивая своего резвого мерина на дорогу.
— Я надеюсь, — угрюмо ответил Гэрет.
— До свидания, Даниэль, — сказала Кристиана, и Гэрет отметил, какой чистый и звонкий у нее голос.
Она повернулась и направилась к дому, осторожно приподнимая свои пышные юбки, и Гэрет заметил, как соблазнительно мелькнуло кружево ее нижних юбок и ее стройные ножки.
— И чем ты собираешься заняться сегодня? Спрячешься в своей комнате и будешь весь день сидеть на заднице?
Она вспыхнула.
— А что еще я должна делать? — Она вскинула голову. — Нет ничего, что мне можно было бы поручить сделать, как любезно заметила миссис Хэттон. Кажется, я в самом деле, как вы сказали, бесполезный человек. Да, именно так.
Лепесток цветущей яблони слетел с дерева и опустился на ее густые волосы. Рука Гэрета невольно потянулась к ней, чтобы смахнуть лепесток. Это невольное, независящее от него движение, его разозлило. Черт бы ее побрал с ее ямочками, соблазнительным изгибом ее тонкой талии, ее налитыми маленькими грудями, выступающими из плотно облегающего платья!
— Я знаю пару вещей, с которыми ты смогла бы справиться. Но ты залепишь мне пощечину, если я тебе предложу это.
Она нахмурилась и высоко подняла нос в своей обычной высокомерной аристократической манере.
— Не грубите! — приказным тоном сказала она.
— Ну что ж, такой уж я есть, и ничего не поделаешь с этим, правда? Грубый крестьянин? Только и годен для того, чтобы покупать тебе еду или отправлять письма твоему любовнику? — он понимал, что не должен был так грубо с ней разговаривать. Но он, действительно, разозлился на нее за то, что она так мило разговаривала с Даниэлем, кокетничала с ним, используя свое обаяние, чтобы получить то, что ей надо.
— Вам дела нет до Артуа, — резко сказала она, перебросив локоны через плечо. — И вам не пришлось отправлять мои письма. Спасибо Даниэль сделал это.