— Не смей трогать их! Хочешь отомстить мне — я перед тобой. Не трогай ни Хоуп, ни её мать, — Майклсон даже сам не понял, зачем и почему защищает Хейли. В его сердце были смешанные чувства ненависти и заботы о ней, как о матери родной дочери.
— Отомщу тебе той же картой, Клаус, — зло шипит Тристан и уходит с места, быстро скрываясь в длинных коридорах.
Де Мартель после смерти Авроры хотел отомстить Клаусу и даже делал первую попытку, но не вышло. И вот, спустя несколько лет, когда Тристан решил, что уже никогда не увидит Майклсона, он решает отомстить совсем не мирным способом и отплатить той же картой — причинять боль через близких.
— Черт! — выругался блондин. Кажется, что теперь его отдых превратится в какую-то войну, где придётся защищать бессильных, а это дело Клаус ненавидел.
Раз уж дело дошло до точки кипения, то стоит предупредить Хейли, но поверит ли она ему? Теперь между ними нет былого доверия, и Маршалл, скорее, примет сторону врага, чем доверится Майклсону, настолько у них плохие отношения. И их связывает только дочь, и как же они оба не рады, что есть то, что из связывает. Если бы не Хоуп, то давно бы порвали все связи и разъехались далеко друг от друга. Лишились бы любого общения или даже в поле зрения друг друга не попадались, но есть Хоуп и этого не изменить.
Комментарий к Первая глава. «Месть».
У кого-то есть догадки, почему Тристан хочет отомстить Клаусу? Что он такого сделал их семье?
Как вам глава? Знаю, что маленькая, но она вводная для следующих действий.
========== Вторая глава. «Доверие». ==========
Клаус после недолгого общения с Тристаном был обеспокоен Хоуп. Он никак не хотел, чтобы его маленькую дочурку тронули. Что касается Хейли, то к ней Майклсон охладел, но лишить Хоуп родной матери, которую никто не заменит, было бы худшим его поступком, поэтому именно сейчас, несмотря на позднее время, мужчина пошёл к Маршалл, чтобы предупредить и хоть как-то завоевать капельку её доверия. Да, будет сложно, он знал, и до добра это доведёт, только если Клаус будет молчать, но мы знаем, что Майклсон не упустит моменты отправить в чей-либо адрес колкую и обидную фразу.
Мужчина уже давно забыл, что такое переживать и беспокоиться, когда Клаус стал холостяком, жизнь во много раз облегчилась, и возвращаться на прошлый путь он не собирался. Просто будет оберегать, пока они здесь, на круизе, а потом даст Хейли денег и прикажет уехать из страны минимум на три года. Для Майклсона все просто, главное — доверие.
Блондин легко постучал в деревянную дверь и ждал ответа, но его так и не поступило. Клаус ещё раз, уже более громко и настойчиво, постучал в дверь, но результат тот же. Майклсон постоял ещё пять минут и уже хотел уходить, как услышал задорный смех Хоуп. Он повернулся в сторону, откуда поступал звук, и картина, которую он увидел, никак не обрадовала его, он был более, чем зол. Хейли шла рядом с Тристаном, держа дочку на руках, а де Мартель корчил своё лицо и легонько щекотал Хоуп, из-за чего та смеялась громко и заливисто. Маршалл шла уверенно и каким-то странным взглядом смотрела на Тристана. Глаза девушки блестели, а сама она улыбалась, и улыбка не сходила с её лица.
— Хейли, — окликнул её Майклсон и она, наконец, заметила его. Шатенка поставила Хоуп на ноги и попросила Тристана присмотреть за ней, а сама быстро направилась к Клаусу.
— Что? — безразлично спросила Маршалл.
Хейли была одета в вечернее платье темно-зеленого цвета. Глубокий вырез на груди привлекал внимание. На шее висело дорогое украшение, которое подарил сам Клаус на день их помолвки. Зелёный камень, который был вставлен в это колье, выражал всю красоту и глубину изумрудных глаз Маршалл. Майклсон сам и не заметил, как засмотрелся, а чувство того, что Хейли носит его подарок, заставило его улыбнуться.
— Так, если ты позвал меня просто так, то я, пожалуй, пойду, — девушка развернулась и зашагала к Тристану, но Майклсон поймал её под локоть и грубовато развернул к себе. — Ай! — прошипела шатенка и одёрнула руку.
— Надо поговорить. Наедине, — Клаус неодобрительно посмотрел на де Мартеля и указал на номер, где проживали Хоуп и её мать. — Это срочно.
— Конечно, мой милый господин! — саркастично и приторно произнесла Хейли и стукнула по груди.
Маршалл демонстративно развернулась и ушла к Хоуп. Что-то мило пролепетала Тристану, поцеловала в щеку и вместе с дочкой направилась к двери своего номера. Клаус все ещё стоял на месте и теперь он прожигал взглядом врага, а тот, в свою очередь, усмехнулся и скрылся в коридоре.
— Ну, ты идёшь? — Хейли зашла, а Клаус за ней. Она переодела Хоуп, и в комнате гробовая тишина, никто не начинал разговор, только девочка хныкала. — Ну, милая, не плачь, я сейчас тебя переодену и ты ляжешь спать, — но Хоуп лишь ещё громче заплакала. Девочка капризничала, и от этого Маршалл начала нервничать, руки не слушались её и тряслись, она не могла застегнуть пуговицы на кофте дочери. — Черт!
— Дай помогу, — сказал Клаус и мило улыбнулся Хоуп. Хейли недовольно отошла. Отец нежно поцеловал дочку в макушку и успокоил, затем застегнул кофточку и положил в манеж. Девочка ещё несколько минут что-то лепетала, но вскоре заснула. И этот вид умилял Клауса, на его лице появилась добрая улыбка. Как же он скучал по ней, по её запаху и улыбке. — Она чувствует твоё недовольство, так что будь довольна, — словно дав совет, сказал Клаус.
— Отлично, теперь ты будешь учить меня, как растить ребёнка, — недовольно фыркнула зеленоглазая. — Тебе просто повезло, ничего больше.
— Хорошо, мне просто повезло, — чтобы закончить этот разговор, сказал Майклсон, но в его голосе слышалась насмешка. — Хейли, ты и Тристан, между вами что-то есть? — ему было непривычно задавать такие вопросы, да и тем более, Маршалл могла понять все не так.
— Какая тебе разница? Это моя личная жизнь, — сухо ответила девушка и направилась к шкафу. Она достала ночной пеньюар, который состоял из шорт и майки на тонких бретельках. Весь пеньюар был бледно-розового цвета. Хейли ещё раз взглянула на Клауса и направилась в ванну. — Этот разговор нам не нужен, через пять минут я выйду, и чтобы тебя здесь не было, — приказала она и зашла ванну.
Клаус несколько раз моргнул, он не мог понять, как она посмела ему указывать, да ещё в таком грубом тоне? Что случилось с той любящей девушкой? Неужели она перестала быть мнимой и нежной? Конечно, на все эти вопросы Майклсон знал ответы, но признавать то, что теперь он для Маршалл чужой человек, не хотелось, как никак, их связывала любовь.
Уходить мужчина не собирался, и для этого было две причины: ему нужно поговорить с Хейли насчёт Тристана, он не прочь посмотреть на эту чертовку в пеньюаре, а, и ещё одна, взглянуть на её реакцию полного остолбенения. Неужели она думала, что он послушная собачонка?
Блондин вальяжно разлёгся на кровати и ожидал выхода Хейли. Когда дверь ванны хлопнула, на его лице тут же появилась ухмылка. Перед ним предстала Хейли в соблазнительном наряде, такая естественная, что в голове у Клауса пролетели былые времена. Мужчина облизал губу, а Маршалл недовольно сжала губы.
— Я сказала проваливай! Ты не понял? — холодно спросила та. — Ещё и на кровати разлёгся. Нахал.