На крыше вновь стреляли из автомата, и не по Стасу. Значит, Наум еще жив. Есть ли на крыше укрытия? Какие-нибудь вентиляционные трубы, бетонные выступы, за которыми можно спрятаться, должны быть.
Стас, решивший было вначале подняться на крышу вслед за Наумом, раздумал. Выход на крышу, вполне возможно, простреливается, нужно искать другое решение. Только вот знать бы, где его искать…
Стас пробежал вдоль стены особняка направо, в сторону гаража, повернул за угол и чуть было не врезался в мужчину, только что спрыгнувшего с пожарной лестницы. Была она короткой, доходила только до потолка высокого первого этажа, и после прыжка мужчина, не устояв, опустился на четвереньки. На нем был черный милицейский бронежилет, в правой руке, прижатой силой тяжести к земле, чернел пистолет.
Это был Горчичник, второй и последний.
Он чем-то напоминал людоеда из самой первой Игры, хоть и не был таким толстым. Но, так же как в первой Игре, смертельно усталому и голодному Стасу очень хотелось его убить.
Они выстрелили друг в друга практически одновременно. Пуля Горчичника, как понял мгновением позже Стас, пролетела совсем рядом с его ногой где-то на уровне колен — задрать ствол пистолета выше Горчичник не успел.
Пистолет Стаса чуть слышно щелкнул. Осечка? Да нет, пуля Стаса вошла «людоеду» ровнехонько меж глаз.
Горчичник ткнулся носом в землю и замер, словно заколотый боров.
«Да это же ПСС, знаменитый пистолет российских спецслужб! — сообразил наконец Стас. — И выстрелов в «гареме» не было слышно не из-за визга девчонок, а потому, что пистолет бесшумный! Патроны у него особые, удлиненные, потому и рукоятка широкая…»
Стас хотел было всадить в Горчичника еще одну пулю, но не успел: кто-то выстрелил сверху.
Стас попытался отпрыгнуть в сторону, но сил на прыжок уже не было, и он просто завалился набок, пытаясь отыскать на фоне серого неба силуэт стрелявшего и, если очень повезет, попасть в него.
Сверху выстрелили еще раз, и только теперь Стас понял: это Наум всаживает в уже мертвого Горчичника пулю за пулей.
Видно, есть за что…
Стас встал, махнул рукой:
— Спускайся. Уходим. А Кукловод вам не попадался?
— На первом этаже наш Кукловод, первая комната слева, — хмыкнул Наум. — Можешь полюбоваться, пока я спускаюсь.
Стас, задыхаясь и с трудом делая каждый шаг, влетел в особняк, заскочил в первую комнату слева.
Карабас сидел на полу возле степы. Над правой бровью его была дырка, вытекшая из нее кровь уже запеклась. Еще две пули он получил в грудь — против «калаша» не устоял легкий бронежилет, который Кукловод, оказывается, всегда носил под рубашкой; а так-то он вовсе даже не был толстым.
Видно, то ли Сникерс-четыре, то ли Наум, желая удостовериться, что это именно Кукловод, отодрали ему накладную бороду, и теперь она свисала с его подбородка, словно черная мочалка. Борода была не простой — особая подкладка делала лицо Кукловода полным, под стать «накачанной» бронежилетом фигуре. На груди его, повыше пулевых отверстий, висела уже знакомая Стасу коробочка, менявшая голос, а на животе покоились до боли знакомые черные очки; одного стекла в них не хватало.
Стас, сам не зная для чего, снял с шеи Карабаса коробочку. От неосторожного движения труп завалился набок, а борода отвалилась.
На всякий случай Стас приложил руку к остывающей шее своего недавнего хозяина. Все правда, без дураков — Кукловод мертв.
— Твикс, уходим! — крикнул во дворе Наум.
Стас бросился к дверям.
Женский визг в соседнем крыле продолжался — не обращая внимания на выстрелы, девочки из гарема приводили вынесенный пять минут назад приговор в исполнение.
— А говорят, у нас демократия слабая! — хмыкнул Наум. — Неправда все это. Вот, уже до суда Линча доросли!
Стас, не отвечая, бежал к сторожке.
— Твикс-два! Уходим! Твикс!..
Влада не отзывалась, и у Стаса сжалось сердце.
Если с нею что-нибудь случилось…
Влада вышла из дверей, улыбнулась краешками губ.
— Что, все? Гэйм из овэр?
Стас бросился к ней, сжал в объятьях, отстранил тревожно:
— Ты не ранена?
— Нет. А тебя… куда зацепило? В ногу?
— Нет. Я просто устал, поэтому и ковыляю. Идем в машину.
Сникерс-маленький уже завел мотор.
Подошел Наум. Его куртка с простреленным рукавом была наброшена на плечи — видно, спускаясь с крыши, он подобрал куртку там, где бросил несколько минут назад.
— Горчичник на крыше был не один, с охранником, пришлось повозиться, — объяснил он. — Садимся!