Закончу и схожу в кино. Тысячу лет не была в кино. Ну и что, что одна? Плевать!
Встала пораньше, со всеми предосторожностями загрузила свадебное чудо в пластиковый короб и задумалась.
Любые торты, не только большие, в машине обычно перевозят на полу, подложив что-то твердое. У меня для этих целей была паркетная доска, которая замечательно помещалась между сиденьями. Но я тупо не знала, как донести до такси и ее, и торт. Вытащить один торт в пятнадцать кило весом и полметра высотой – уже квест, а доску куда? Спустить доску и вернуться за тортом – вполне возможно, что ей моментально приделают ноги: вещь в хозяйстве полезная. Пришлось звать на помощь соседку, которую частенько угощала вкусненьким.
Такси подъехало, мы с водителем со всеми предосторожностями загрузили короб в машину и поехали.
- Только, пожалуйста, поаккуратнее, - попросила я. – Чтобы людям праздник не испортить.
- Не волнуйтесь, доедем в лучшем виде, - заверил водитель, молодой парень с усиками.
Нехорошее предчувствие шевельнулось, когда мы съехали с Кольцевой на Комендантский. Какой-то противный холодок под ложечкой. Как будто что-то должно было случиться. Что-то очень нехорошее.
Да ладно, Ника, это просто магнитные бури. К тому же не выспалась. И волнение. Первый раз такой сложный заказ. Все будет в порядке. Даже если что-то экстремальное и случится, уже не по моей вине. Предоплата получена, все расходы она покрывает. Обидно, конечно, потратить столько времени, сил и нервов, ничего не заработав, но это не трагедия. Трагедия – это кто-то умер, а все остальное – так, неприятности.
Я сидела за водителем, торт стоял на полу справа от меня, крепко зафиксированный между сиденьями. Мы остановились на светофоре, первыми. Загорелся зеленый, машина тронулась, и тут я увидела, что сбоку прямо на нас на огромной скорости несется джип. Видимо, его владелец рассчитывал проскочить на желтый, но не успел. Завизжав, я схватилась за короб, словно надеялась спасти его.
Удар в правую дверь был таким сильным, что меня вмазало в левую. Что-то острое воткнулось в бок, разрывая все внутри.
Ось от торта, успела подумать я, проваливаясь в черную пропасть без дна…
____________________
*Известная фраза из кинофильма Л. Гайдая «Кавказская пленница»
Глава 1
- Тебе жить надоело, дура?!
Рывок был таким сильным, что я отлетела в сторону и шлепнулась на задницу. Пыль набилась в глаза, в нос и в рот, я зажмурилась и закашлялась. Что-то с грохотом пронеслось мимо.
Осторожно приподняв веки, я увидела размытую слезами карету. Запряженная четверкой лошадей, она быстро удалялась по мощеной булыжником улице.
Карета?
Я вообще где? Что происходит?
Пытаясь сморгнуть пыль из глаз, я все-таки разглядела, что вокруг каменные и деревянные дома не выше двух этажей, а на мне какое-то странное платье – коричневое, длинное и широкое, подпоясанное узким то ли ремнем, то ли шнурком.
- Ты хотя бы смотри, куда идешь! – услышала я тот же голос – низкий, хриплый.
Все еще моргая и шмыгая носом, я обернулась и увидела мужчину лет сорока, одетого в рыжую кожаную куртку и такие же штаны. Его длинные темные волосы с проседью были заплетены в аккуратную косичку, а борода, напротив, торчала во все стороны клочьями. Рядом с ним крутилась рыжая, в тон куртке, собака.
- Простите, - пробормотала я и только тут сообразила, что говорю не по-русски. Как, собственно, и мой спаситель, вытащивший меня из-под копыт несущихся лошадей.
Это было как вспышка молнии: я все вспомнила. Причем память текла двумя параллельными потоками, не смешиваясь. Трудно сказать, как это получалось, но я словно смотрела два кинофильма одновременно. Вот только один из этих фильмов был явно не мой. Равно как и платье. И тело – вполне стройное. И вообще – всё!
Я – которая Ника – попала в автокатастрофу, когда везла в ресторан заказанный на свадьбу торт. Другое я, чужое, звали Айгрин. Она шла куда глаза глядят, потому что мачеха выгнала ее из дома. Сводный брат Айгрин, мерзкий прыщавый парень по имени Мьюрс, пытался ее поцеловать, и мачеха увидела это. Обвинила в том, что та пытается соблазнить невинного мальчика, мерзавка такая! И выставила за ворота – в чем была. А отец даже не подумал вмешаться. Видимо, боялся свою злобную женушку до поноса. И вот шла бедная Айгрин, заливаясь слезами, ничего вокруг не замечая. Так и попала бы под карету, если бы не спасли. Вполне возможно, что и погибла бы.