Стоп, стоп, чужая сущность – это как раз я, а не она. Потому что именно я каким-то образом оказалась в ее теле, а не она в моем.
Вообще-то я тоже должна была погибнуть. Скорее всего, и погибла. Может, это загробный мир? Или – вариант-лайт! – я в коме? Но будь так, я сейчас была бы в своем теле и со своими воспоминаниями. Оставалось лишь одно: в момент аварии мою душу вытряхнуло из тела и перекинуло в какой-то другой мир, в тело бедолаги Айгрин. Вот только непонятно, в компанию к ее душе, или она оказалась на моем месте, оставив мне память и все свои знания?
Я прислушалась к себе, пытаясь понять, есть ли во мне кто-то еще. Это было настолько абсурдно, что захотелось изо всех сил потрясти головой и проснуться. Что я и сделала.
Но не проснулась. И сущности никакой посторонней в себе не почувствовала. Хотя понятия не имела, как это должно было проявиться. Каким-то внутренним голосом? Чужой волей, действующей изнутри? Так или иначе, ничего подобного не наблюдалось.
Возможно, мы с ней поменялись мирами и телами за мгновение до гибели. То есть она тоже должна была по плану неких высших материй погибнуть, но вмешалась сторонняя сила. А может, и она выжила там, у нас. Может, даже мы как-то еще поменяемся обратно. Хотя…
Вот честно, положа руку на сердце, я не была стопроцентно уверена, что хочу этого. Да, меня вырвало из привычного течения жизни, занесло неизвестно куда. У меня нет ни крыши над головой, ни средств к существованию, но… я, по крайней мере, здорова. А вот Айгрин если и жива, то наверняка стала инвалидом. По сравнению с этим, тридцать лет и восемьдесят кило веса – это уже мелочи.
- Эй! Давай руку!
Я вздрогнула и посмотрела на своего спасителя, который так и стоял рядом, глядя на меня.
Он помог мне подняться, но не пошел дальше по своим делам, а спросил:
- С тобой все в порядке? Ты шла, не разбирая дороги. Хорошо, что я успел тебя поймать. Это же карета принца Рэгволда. Он всегда носится, как бешеный, а его кучер никогда не останавливается, кто бы там ни попал под копыта, будь то кошка или человек.
- Спасибо вам большое, - пробормотала я. – Все хорошо.
- И все-таки… Правда все в порядке? Ты шла и плакала.
- Мачеха выгнала меня из дома, - призналась я. – Ее сын приставал ко мне, а она решила, что… наоборот.
Видимо, какой-то кусочек от Айгрин во мне все-таки остался. Я ни за что не призналась бы в своих проблемах незнакомому человеку. Даже если он только что спас меня от смерти.
- А отец? Он жив?
- Жив, но не посмеет ей перечить.
- Плохо… Тебе есть куда пойти? Родные, друзья?
Я молча покачала головой. Собака заскулила, словно поняла меня. Бородач нахмурил брови.
- Ну вот что, - он решительно взмахнул рукой. – Можешь пойти ко мне.
- Нет, спасибо, - я так же решительно замотала головой. – Я… как-нибудь. Найду куда.
- Ничего ты не найдешь. Не бойся, дурочка, не обижу. Тебе сколько? Шестнадцать? Восемнадцать?
- Восемнадцать, - ответила я, потому что Айгрин было именно столько.
- Моей Милли сейчас тоже было бы восемнадцать, если бы не умерла маленькой. Я вдовец. У меня есть служанка, но она совсем не умеет готовить. А ты умеешь?
Умею ли я готовить?! Смешной вопрос!
- Да… немного.
- Ну вот и отлично. Жить можешь вместе с Катриссой, и я даже буду тебе так же немного платить. Согласна?
Собака уцепилась передними лапами за мою юбку и высунула язык, словно говоря: соглашайся, соглашайся.
- Ну вот и Брента тебя зовет.
- Хорошо, - сдалась я и погладила Бренту по голове. – Спасибо вам огромное.
- Как тебя зовут?
Я назвала свое… не свое, конечно, но что делать, теперь оно будет моим… назвала свое имя.
- А я Халдор. Халдор ан Грегар. Не слышала обо мне?
- Нет.
- У меня большая мастерская на Волчьей улице. Девять работников шьют мужские сапоги и башмаки, а сам я – женские туфельки. Даже для придворных дам. Ну, идем?