Длинные волосы Ястреба еще не успели высохнуть после мытья, и с них на грудь текла вода. Капли медленно стекали по рельефным мышцам на живот и вниз. Я завороженно понаблюдала за этим несколько мгновений и, очнувшись, прокашлялась.
Раб ехидно улыбался. Мой взгляд он, несомненно, заметил. Я прикинулась, будто не поняла этого.
— Итак, Пустынный Ястреб, меня зовут ун-Суана из дома Малих. С сегодняшнего дня ты будешь выполнять обязанности моего телохранителя.
— В постели тебя понадобится охранять? — перебил он.
Я нахмурилась.
— Не «тебя», а «вас, госпожа ун-Суана». Не зарывайся, раб. Иначе отведаешь плетей.
Он так хмыкнул и отвел глаза, как будто считал себя ровней мне, аристократке. Вот уж верно подметил Кефар, проблем с ним будет уйма…
В первую очередь потому, что никого избивать я не собиралась. Но и как воздействовать на наглеца, не представляла. Могла только повторять фразы, которыми когда-то грозил многочисленной челяди муж.
Я нахмурилась, подбирая слова. Однако Ястреб неожиданно заговорил сам.
— Тот мужчина, который набросился на тебя… вас, госпожа ун-Суана, — выразительно произнес он, — его кто-то подослал?
— Да. Поэтому тебя и наняли. Как ты догадался, что этот человек подослан?
— Я пират и знаю, как обстряпывают такие делишки, — пожал он плечами. — На ограбление это не походило — убийца не пытался сорвать кошелек или золотую цепь. Особых примет у него не было. Костлявый, изможденный, но бегал быстро. Таких всадить кому-нибудь нож и отправляют — он достаточно отчаялся, чтобы согласиться на убийство, и при этом способен тут же сделать ноги. А если и попадется, то концов все равно не найдешь, потому что наняли его через третьих людей. Одного не могу понять…
Ястреб скучающим взглядом огляделся и продолжил:
— Если это кабинет главы дома, то впечатления он не производит.
К моим щекам прилила кровь.
— Объяснись!
— Одни книги на полках, — спокойно ответил он. — Вы явно умная, начитанная женщина, госпожа ун-Суана, но с деньгами у вас плохо. Слуг — раз-два и обчелся, ни паланкинами, ни тем более северными каретами не пользуетесь, предпочитая изнывать под солнцем. У дома вид богатый, но только внешне, как будто он знавал лучшие времена, причем сравнительно недавно. Я бы предположил, что кто-то позарился на ваше состояние, но вряд ли оно могло кого-то заинтересовать. Так в чем дело? От кого я должен вас защищать?
Я откинулась на спинку кресла. Слава Чете и святой семерке! Наконец-то хоть что-то, похожее на деловой разговор, а не на попытки склеить портовую шлюху.
— Тебе известен человек по имени ун-Фатих из дома Беналет?
— Впервые слышу, — признался Ястреб. — В Хелгайе я всего две недели — ровно столько, сколько на невольничьем рынке. Пока ходил в море, с аристократами отсюда дел почти не имел, промышлял севернее.
— Тогда тебе придется выслушать достаточно длинную историю о земельных тяжбах.
Он вновь пожал плечами и так дернул за ошейник, будто еще не успел к нему привыкнуть.
— Весь внимание, если без этого никак.***Дорогие мои, сегодня стартовала третья горячая история из литмоба «Оковы желаний» — «Скованные страстью» Вольны Ветер!
Глава 3.2
— Когда-то давно земля под поместьем и роща, которую видно из окон, принадлежали дому Беналет. Однако в городе случился мятеж, дом Беналет принял не ту сторону, и эмир Хелгайи передал эти владения своим любимцам — дому Малих. Предкам моего мужа.
— Ага, начинаю понимать, — кивнул раб. — Прошло время, прегрешения Беналетов забылись, и их потомок решил вернуть то, что, по его мнению, принадлежит ему.
— Абсолютно верно, — вздохнула я. — Как ты наверняка уже понял, ун-Фатих и есть тот потомок. Мой супруг, да светит ему солнце за Гранью, был жестким человеком с крепкой хваткой. Пока он был жив, ун-Фатих не наглел. Да и денег на выкуп у него, насколько мне известно, не было. Но как только с мужем случилось несчастье, из-за которого он преждевременно погиб, а я осталась единственной наследницей, дом Беналет увидел в этом прекрасную возможность.
— То есть он был повинен в гибели вашего мужа? — перебил Ястреб.
— Нет. К этой смерти он отношения не имел. В этом я уверена, — твердо ответила я.
Раб прищурился, но ничего не сказал. Я спокойно выдержала его взгляд.
— И не надо на меня так смотреть. Мужа я со свету не сживала.
Хотя стоило бы, наверное. При одном воспоминании о нем по коже начинали бегать неприятные мурашки. Я поежилась и продолжила рассказ:
— Ун-Фатих выдержал ровно семь дней, обязательных для траура, и на восьмой явился меня обихаживать, как бы между прочим поинтересовавшись, не собираюсь ли я продавать землю. Я отказалась. Он подождал сорок дней — полный срок траура — и явился снова. На сей раз с четким предложением выйти за него замуж.
— И что же заставило тебя… вас отказаться? — снова оговорился Ястреб, усмехаясь.
— Ун-Фатих три раза вдовец.
— Хм. Поразительное невезение.
Пришел мой черед усмехнуться.
— Или везение, как посмотреть. Ведь имущество жен переходит к нему, и можно жениться снова. Я и свой независимый статус люблю, но жизнь — еще больше. Ун-Фатих весь прошедший год ставил мне палки в колеса. К сожалению, такой хватки, как у мужа, у меня нет, да и не все хотят вести дела с женщиной во главе аристократического рода. Женщины, как известно, слабы, доверия им нет. Я сдаю землю за городом, но прибыли это почти не приносит. Недавно пришлось продать рощу, — я не стала говорить, что испытала удовольствие, отдавая ее конкуренту ун-Фатиха. — Это помогло мне продержаться. Однако ун-Фатих явно устал ждать и хочет получить все прямо сейчас.
— Понял, — раб потер щетину на подбородке, которую не стал сбривать, когда мылся. — Почему не пойти более простым путем и не выйти за кого-нибудь замуж? Пусть ун-Фатихом занимается новый муж.
— Не хочу, — резко ответила я.
Пять лет я терпела своего благоверного, его повадки и похождения… Хватит с меня мужей.
Странно, но раб промолчал. Только посмотрел в мои глаза и кивнул.
В кабинете воцарилась тишина. Ястреб смотрел на корешки книг на полках и ничего не говорил. Я прикусила губу, обдумывая все сказанное.
История со стороны наверняка выглядела паршиво. Да такой она и была.
Я разгладила на коленях траурное платье, в котором ходила даже дома, и добавила:
— Догадываюсь, о чем ты думаешь. Что дело гиблое. Почти наверняка ун-Фатих отправит еще убийц, и тебе придется рисковать жизнью ради незнакомой женщины и ее причуд. Пока на тебе рабский ошейник, это не слишком интересно. Один хозяин, другой — разницы нет. Так думают многие рабы. Поэтому хочу тебе сделать предложение. Если ты будешь хорошо меня защищать, я дам тебе вольную. Захочешь — вернешься к пиратству, захочешь — останешься в Хелгайе и начнешь жить праведно. Выбор за тобой.
Впервые с момента нашей встречи в глазах Ястреба зажегся огонек интереса. Мужчина даже наклонился вперед, ловя каждое мое слово.
— Зачем бы вам это? — спросил он.
— Будучи замужем, я открыла, что рабство не лучшее человеческое изобретение, — честно ответила я. — Если не веришь, поговори со слугами в доме. Все они вольноотпущенники и работают здесь, потому что сами так захотели.
Раб выпрямился, не спуская с меня внимательных карих глаз, и вновь неосознанно поправил железный обруч на шее. Под ним виднелась белая полоска незагоревшей кожи.
Внезапно Ястреб ухмыльнулся и протянул мне руку.
— Если все подосланные убийцы будут как сегодняшний, то хлопот такая работка не доставит. А если заявится и кто-нибудь посерьезнее, то он на собственной шкуре узнает, что имя самой опасной птицы в иртуласских пустынях я получил не просто так.
Хвастливо и самонадеянно. Но я посмотрела на раскрытую передо мной широкую ладонь с мозолями от оружия и пожала ее. Так, будто Ястреб был не рабом, а полноправным партнером.