Около ресторана нас дожидался водитель на «Бентли». Не обращая внимания на хмельные протесты, я указала свой адрес. Однако, вернувшись домой, застала картину еще похлеще, чем у бассейна: за обеденным столом восседали Лиза и ее жигало.
Мать облачилась в кружевную комбинацию, а стриптизер — в длинный атласный халат алого цвета. Снова отметила, каким плотоядным взглядом он меня рассматривал. Лиза тоже перехватила этот взгляд.
— Ева, а мы тут со Стефашкой решили подкрепиться. Присоединишься? — почувствовала в голосе матери мольбу поскорее исчезнуть, но на этот раз я не стала торопиться.
— Ну, конечно! — широко улыбнулась, попросив домработницу принести мне американо.
Плейбой явно оживился, в то время как мать выдавила из себя жалкую улыбку. Уголки ее губ предательски подрагивали.
— Как прошел твой вечер, дорогая?
— У меня было свидание.
— И как всё прошло? — Стефашка решил поддержать разговор.
— Надо полагать, хуже, чем у вас, раз я вернулась домой в десять вечера.
— Лиза говорила, что ты, кроме Нью-Йорка, на каникулах еще отдыхала в Калифорнии. У меня мечта прославиться в Голливуде… э-э… Как тебе там?
Я проглотила отвращение, глядя на то, как по-хозяйски Лиза гладит придурка по бедру.
— Знаешь, таких красавцев, как ты, в Голливуде толпы. Хотя если на тебя западет какой-нибудь крутой режиссер… — я сделала паузу, похлопав ресницами. — Правда, в таком случае, скорее всего, придется попотеть в тройничке или даже стать участником оргии… — и я невинно улыбнулась.
— То есть если закрутить роман с режиссером и принять участие в групповушке, то реально могут дать роль в фильме?! — глаза парня загорелись.
Лиза убрала руку с его бедра, одарив меня уничижительным взглядом, а я окончательно убедилась, что он тупой, как бревно.
Я расчесывала волосы перед трюмо, готовясь ко сну, когда мать вошла в комнату.
— Почему ты себя так вела? — она явно была не в духе.
— Я тебя не понимаю.
— Все ты прекрасно понимаешь! — Лиза постаралась говорить мягче. — Да, он молоденький амбициозный мальчик, но ты не имеешь права выставлять его дураком! Ты вообще не имеешь на него никаких прав…
— Мам, ну как ты не понимаешь?! Твоему Стефашке все равно с кем трахаться, лишь бы ему от этого была польза! Он…
— Замолчи, для тебя я — Лиза! Сколько можно повторять?! И не лезь в мои дела со Стефаном!
— Можешь быть спокойна, — я ответила ровным, ничего не выражающим голосом, но внутри что-то оборвалось.
Непоправимо. Единственная ниточка, соединяющая нас с этой красивой чересчур ухоженной блондинкой, только что лопнула.
— Надеюсь, мы друг друга поняли. Осталось всего несколько дней до твоего праздника. Это будет нечто грандиозное! — она развернулась к двери.
— Я согласна на личного водителя.
— Я тебя поняла! Приятных снов! — Лиза вышла, не дожидаясь моего ответа.
Впервые за долгое время к глазам подступили слезы.
Я смотрела на свое русалочье отражение в зеркале (в Америке один поклонник называл меня «русалочка», находя сходство между мной и Ариэль из диснеевского мультика): бледное лицо с чуть выдающимися скулами, большие зеленые глаза с магнетически цепким взглядом и длинные медно-рыжие волосы, меняющие оттенок в зависимости от освещения.
Я красива и совершенно одинока. Всегда знала, что не нужна матери, и давно смирилась с этим, но в глубине души надеялась, что за эти три года Лиза хоть немного изменится. И, пожалуй, так и произошло: мать изменилась — она стала еще эгоистичнее.
В эту ночь сон никак не шел. Многие девушки в моем возрасте приезжали в Москву полные сил и желания добиться славы, статуса, богатства… Я обладала всем этим. Но была ли счастлива? Что делать, когда ты сидишь на той самой вершине, к которой стремятся миллионы людей, и болтаешь ножками? Такая красивая и юная, и уже имеешь все. О чем тогда мечтать?! Я не знала ответа.
Закрыла глаза: мне снова семнадцать, и я живу на Манхеттене. Люблю танцевать и путешествовать налегке. Не читаю грустных книг и меняю парней раз в месяц. Счастливая тинейджерская жизнь: хожу на уроки, отдыхаю на вечеринках, прогуливаю эти самые уроки, совершаю разные безумства с подружкой Аннабель.
Засыпала с улыбкой на губах…
В оставшиеся до вечеринки дни все происходящее в доме напоминало дурдом: мельтешили какие-то люди, Лиза безостановочно трещала по телефону, обсуждая с декораторами свои безумные идеи, а в нашем бассейне поселился Стефашка.
Мне на телефон звонили старые знакомые, знакомые знакомых, незнакомые и просили приглашения на праздник. После десятого звонка за утро пришлось отключить телефон. То, что устраивала Лиза, было приманкой для папарацци. Она обожала появляться на страницах светских хроник и возлагала на эту тусовку большие надежды.