Отодвинув опустевшую тарелку, я стала допивать сок. Подошла официантка, спросила, желаю ли я что-нибудь еще. Я заказала травяной чай.
Увидев, что я покончила с едой, он решился. Встал и вальяжной походкой направился к моему столику. Взявшись двумя руками за спинку пустого стула, он пригнулся, заглядывая мне в лицо, и спросил:
– Вы позволите присесть?
Я подняла глаза и без всякого интереса спросила:
– Зачем?
– Хочу с вами познакомиться, поговорить.
– Я здесь обедаю, а не разговариваю.
– А где вы разговариваете?
Я вздохнула с большим томлением, давая понять, как мне неприятно его общество. Но все же ответила:
– Разговариваю я обычно в комнатах для переговоров.
– Прекрасно! – обрадовался он. – Поехали!
– Куда?.. - опешила я.
– У меня неподалеку офис. Там есть очень уютная переговорная комната.
– Знаете, мне и здесь достаточно уютно. А вот и чай мой несут!
Официантка поставила передо мной заварной чайник, чашку, и заискивающе улыбнулась Соболеву, который все-таки сел напротив меня. Потом спросила:
– Принести вторую чашку – для гостя?
– Да, – кивнул он.
– Нет, – сказала я.
– Так «да» или «нет»?.. - растерялась официантка.
Я улыбнулась:
– Нет, спасибо. Мой гость уже уходит, – сделала я упор на слове «гость».
– Нет-нет, я еще посижу, – вальяжно улыбнулся он.
Нахал, однако.
Я налила себе чай и стала пить его мелкими глоточками, разглядывая Соболева равнодушным взглядом. Тут он сообразил:
– Разрешите представиться: Игорь Соболев, предводитель здешнего дворянства.
– Полагаю, скромность – не самая сильная сторона вашей натуры.
– А чего скромничать, если так и есть? Весь город – у меня в руках. А вы, я вижу, у нас впервые. В командировке?
– Не совсем. Наследство здесь получила. Может, и жить останусь. Если понравится. Пока что не очень нравится.
Он пропустил колкость мимо ушей.
Я спокойно пила чай. А вот он чувствовал себя неспокойно. На него, хозяина города, какая-то заезжая мадам не обращает никакого внимания. И он ничего не может с этим поделать.
Снова подошла официантка, виновато улыбнулась:
– Еще что-нибудь желаете?
– Шампанского! – улыбнулся «предводитель дворянства».
Девушка радостно заулыбалась.
– Счет, пожалуйста, – сказала я спокойно.
Девушка сникла и удалилась. Я полезла в сумочку.
Увидев это, Соболев сказал:
– Позвольте мне заплатить.
– С чего вдруг? – подняла я брови.
– Мне это будет приятно.
– А мне – нет.
Вернулась официантка, положила передо мной маленькую папочку. Соболев вынул пачку денег, взглянул на счет и положил в папку пару купюр. Я подвинула папку к себе, выложила его деньги и вложила свои. После этого встала, с улыбкой поблагодарила официантку, взяла сумочку и направилась к выходу. С Соболевым не только не попрощалась, а даже не взглянула на него. Неспешно прошла через зал, вышла в фойе.
Там задержалась у зеркала. Поправила волосы и колье. Не то чтобы это было необходимо. Просто надо же дать человеку время. Потом медленно пошла к выходу, подошла к своей машине. Уже усаживаясь за руль, увидела, как из дверей выскочил Соболев и метнулся к своему автомобилю. «Мерседес», конечно. Хотя мог бы разориться на что-то более дорогое и заметное. А может, у него в «конюшне» много разных машин, кто знает?
Я аккуратно вырулила со стоянки, а он пристроился за мной. Желает, значит, проводить и увидеть, где я обретаюсь. Это мне и надо.
Доехав до своего дома, я поставила автомобиль у ворот, вышла и стала искать в сумочке ключи. Соболев проехал на пять метров дальше, выскочил из авто и расплылся в улыбке:
– Так вы здесь живете?
– Собираюсь, по крайней мере. Вас это не устраивает?
– Наоборот, очень устраивает! А я живу здесь, – указал он на свой особняк. – Нравится вам это или не нравится, но мы – соседи.
– Скорее, второй вариант, – пробормотала я, отпирая резную калитку. Вошла и демонстративно закрыла ее перед его носом.
– Как вас зовут, неприветливая соседка?
– Екатерина.
– А фамилия?
– Николаева.
Я сказала правду. Он все равно скоро узнает все мои данные, так чего скрывать? К тому же «именные» фамилии – самые незапоминающиеся. Мало ли у нас Николаевых, Петровых, Федоровых? Да и вряд ли он знал в те далекие годы фамилию моих родителей. Зачем ему?..
Он наконец-то угомонился и уехал. Уверен: теперь-то я от него никуда не денусь. Я пошла к дому. Если бы не Соболев, у меня бы, наверное, ноги подкашивались. Но он меня разозлил, и я шагала твердо.