- Да ты что, Санек! – Ближайшие Славы обескураживающе заулыбались, - Ты же не эманутый!
- А вот зачем, в принципе, эта обременительная современная жизнь, когда пофиг кто ты, где ты, ведь раз абстракции разума едины, то ты по-любому остаешься в виде практически бесконечно неиссякаемого множества других разумов во всех вселенных.
- Ну, мы составляем единый разум социума и у него своя абстрактная ментальность из наших крупиц. Я вот хочу наделать много всего самобытного, чтобы другие могли этим воспользоваться. Это же вопрос быть или не быть мне чем-то исключительным и прогрессорским, и это очень даже меня греет. Нормальным мужикам хочется быть в чем-то лучше других.
- Ладно... ты уже повторяешь ДСЭ-шную трыньдень... Что ни говори, а мир стал более жесток, вот и Витек в такой играет.
- Да все дети всегда были жестокими! Вспомни, Санек, что мы с тобой вытворяли. Но постепенно разобрались что к чему.
- Славка, ужин готов, пошли!
- Иду, Танюш! - откликнулась ближайшая к дому голова, - Ладно, давай, Санек, заходи, может куда-нибудь смотаемся на охоту!
- Пока! – сосед удивленно посмотрел на сковырнутую на кулаке кожицу и помахал пятерке Славиков растопыренной пятерней, что показалось Славам намеком на солидарность.
Что-то застряло в голове после этого разговора. Да, Сашок прав. Слава не раз замечал странности у своих пацанов, которые вызывали у него протест. Его шустрые дети, как рано или поздно случается со всеми детьми, оказались в чем-то не понимаемы, как чужие, погруженные в какие-то свои интересы и мысли. Родители, не будучи специалистами, полностью перекладывают воспитание на разумные гаджеты со специализацией воспитания раннего детского возраста. Но гаджеты принадлежат к анклаву культуры педагогов, имеющих свою этическую концепцию, отличную от официально принятой для людей потому как учитывают интересы и далеко идущие представления анклава, хоть и синхронизируемые с ДСЭ, но во многих нюансах имеющие свои особенности.
Дети, как правило, очень привязываются к гаджетам расы Кортана или Алиса, которые оказывают на них больше влияние так, что воспитываются они, по сути, этими расами.
- Тань, а это же опять не из кулинарного принтера такая вкуснятина? – польстил переставший жевать раньше других Слава.
- Сама жарила! – улыбнулась Татьяна такой родной и доброй улыбкой, что у Славиков возникло общее желание ласково ее приобнять, тут же воскресив сексуальную проблему.
- Тебе сегодня будет весело с нами! – хохотнул один из Славиков.
- Я вам постелила в сарайчике, очень уютно получилось и на свежем воздухе.
Морды вокруг разочарованно вытянулись.
- Ма, а можно мы тоже с папками там спать будем? Ну пожалуйста!!
- Нет, никто с папками спать не будет и точка! – Таня обезоруживающе ласково посмотрела на некоторых Слав, каковой выбор остался для остальных из них текущей темой для размышлений, - Я как только ни прикидывала, тут дома места не получалось выкроить. Но ты же скоро построишь? Я видела, как у вас здорово все получается!
- Ладно, пошли, а то ДСЭ прозеваем... – вздохнул дежурный по разговору Слава.
Дни, перегруженные делами, мелькают быстро и незаметно. Как, впрочем, и дни томительного безделья. Как, впрочем, и любые другие дни, которые вот только еще вчера переживались, а теперь остались где-то лишь в памяти.
Слава давно уже не ходил везде строем, а его копии вполне освоились в самостоятельные сущности. И когда одна из них забрела в дом к Тане и ласково-машинально хлопнула ее по аппетитно упругой попке, а та привычно чмокнула его в щечку, то оба сразу опомнились, понимая, что, значит и другим наверняка достаются такие моменты счастья. Но удивительным образом это не поселило в душе завистливое недоверие, хотя и мысли о том, что еще кому-то из них удавалось невзначай сорвать момент, закрутились в голове.
На стройке соблюдалась разумная техника безопасности и никому не оторвало ни голову, ни даже руку. Но сверхзвуковым диском, который повело от неудачного усилия, отрезало кончик выступающего среднего пальца левой руки, подровняв с соседними двумя и заодно счистив с них давно не стриженные ногти. От такой бешеной скорости кровь даже не пошла сразу, и пострадавший Славик не замычал, как этого требовало сценическое искусство от раненого, а только удивленно смотрел в красный торец. И тот, наконец, замироточил довольно обильно. Удивление медленно переходило в понимание обреченности.
Этого все давно ждали и каждый был отважно готов в искреннем убеждении принять судьбу подлежащего декогеренции. Но когда такое случилось, остальные преисполнились неожиданным сочувствием.
- Фигня, - махнул рукой Слава, - такие ранки только украшают мужчину.