Да, толукути несчастье обложенного со всех сторон бывшего вице-президента было слишком велико, чтобы даже мути Джолиджо могли его утешить. Он не ел, решив, что в каждую чашку воды, в каждую тарелку еды, кто бы их ни подавал, подмешан смертельный яд. Почти не спал, почти не говорил, почти не смеялся, почти не срал, почти ничего. Стал параноиком, с подозрением косился на каждое животное и на все подряд, даже на собственную тень, даже на собственное отражение в зеркале. И страхи бывшего вице-президента в самом деле оказались небезосновательными: по возвращении с долгой ночной прогулки во время припадка бессонницы ему показалось, что он видел движение на юге двора, у гаража. Он скрылся в тенях, гадая, действительно ли видит то, что видит: к его спальне целеустремленно шел-полз белый питон с огромной головой, какой он у питонов никогда не видел.
– Черт-черт-черт! – произнес оторопевший конь под журчание мочи, сбежавшей из него без разрешения. Он не стал дожидаться возвращения того существа: взял копыта в копыта и растворился в ночи.
Не раз во время побега он думал – зная о Центре Власти то, что знал, – что он наверняка не один в хмурой джидадской тьме, что в тенях рыскают другие чудовища. А если не чудовища, за ним наверняка следят звери вроде командира Джамбанджи – самого страшного убийцы, уже два десятилетия кряду отвечавшего за то, чтобы враги Центра Власти исчезали без следа. И все же конь продолжал путь, потому что ему оставалось только продолжать. Время от времени в ушах звенел безумный смех зудохвостки, слышались ее слова – оскорбительные, насмешливые, унизительные, угрожающие, – и свернувшийся в нутре гнев разворачивался, копыта сильнее впивались во тьму. Лишь одно имя осталось на уме: генерал Иуда Доброта Реза. Тувию не надо было объяснять, что друзей в этот час величайшей нужды у него немного, а защитников среди них – еще меньше, но питбулю он доверять мог.
Генерал Иуда Доброта Реза встретил его у входа своего дома, словно ждал. Внутри, в углу темной гостиной, Тувий с удивлением увидел тесный кружок генералов. Они переговаривались приглушенными голосами, словно скрытные старые самки – о внезапных похоронах ненавистной сверстницы; толукути было не продохнуть от характерной псиной вони. Конь с облегчением обнаружил, что знает всех собравшихся. Генерал Талант Ндиза – поразительно красивый риджбек[26] с доброй мордой, чья прославленная привлекательность противоречила дикой жестокости, – сидел рядом с генералом Мусой Мойей, низким бурбулем[27] с выпученными глазами, придававшими ему такой вид, будто он подавился костью: он славился своей деловой хваткой – владел шахтами по всей Джидаде и бегло говорил по-китайски. Генерал Святой Жоу – здоровенная самодовольная немецкая овчарка с угловатым носом, заслуженный ветеран Освободительной войны, как и генералы Иуда Доброта Реза и Муса Мойя; и, наконец, Генерал Любовь Шава – питбуль с безмятежной мордой, славящийся хладнокровием и умением переспорить кого угодно во сне и наяву, при этом не встопорщив ни единой шерстинки.
Все псы сидели в мундирах, и бывший вице-президент, одетый в обычные брюки цвета хаки и желтую футболку Партии Власти с лицом Отца Народа (несмотря на неприятный оборот, который приняли их отношения), ощутил укол застенчивости. Толукути это было связано не столько с внешним видом, сколько с неоспоримым авторитетом, присущим псу в униформе, и уже тем более – целой своре. Конь не мог не почувствовать себя слабым; если бы только знать, что день закончится в таком месте, в такой компании, в таких обстоятельствах, он бы и оделся соответствующе. Одну стену занимало длинное зеркало – в нем растрепанный Туви сам себе показался ненормальным.
Но вице-президенту не стоило волноваться – псы приветствовали его по-собачьи. Добродушно порычали. Покружили рядом, размахивая хвостами и вывалив языки. Обнюхали копыта, хвост, задницу. Генерал Святой Жоу даже воодушевленно трахнул ему ногу. А Туви в свете этой собачьей любви стоял робко, улыбаясь, как дурак, и не зная, куда себя девать.
– Прошу, прошу, товарищ, – сказал генерал Талант Ндиза после танца, прожигая Тувия взглядом.
Судя по горе мятых окурков, по густой дымке в воздухе, по пустым бутылкам, Туви, у кого от сердца чуть отлегло при виде такого обнадеживающего приема, решил, что собрание длится уже долго. От этой мысли ему снова стало неспокойно, и он тут же принялся жевать себе печень: по какому поводу эта встреча – да не просто встреча, а, судя по виду, прабабушка всех встреч? Задумался: что за собрание проходит в час колдунов и странных чудищ? Задумался: не занесли ли меня копыта не пойми куда? Задумался: почему на этой встрече одни только псы, будто это единственные животные в Центре Власти?
27
Бурбуль – африканская порода собак, не признанная МКФ. Исторически часто применялась для охоты на беглых рабов.