Узангензани @uza_ngenza
В ответ @drknowPhD
Ничего тупее не слышал. Самка никогда не будет править Джидадой, читайте #критерииправленияДжидадой!
НиккиДжидаж @nikki_jidaj
В ответ @drknowPhD
Хокойо[30], Чудо, рано радоваться! Его не просто так зовут Крокодилом, тебе должно быть очень-очень страшно 😈
Даже обезьяны падают с деревьев
Утро началось, как любое другое утро, и, конечно, было бы любым другим утром, если бы мы не проснулись под сейсмические слухи, что ночью Отца Народа взяли в заложники его же собственные Защитники[31]. Новость была как выстрел в живот, толукути мы были так потрясены, так ошарашены, что сперва и не знали, что делать, что говорить, что думать, за что держаться, что тронуть и где отпустить; да, мы всегда понимали – хотя кое-кто уже и не надеялся до этого дожить, – что однажды и для Старого Коня так и иначе настанет рассвет, но никто не думал, что случится это так, как случилось: толукути мы не ожидали, что он подкрадется у нас за спиной, как вор, нет, только не ночью, пока мы спим, нет, только не чужими руками, нет, только не без свидетелей, из-за чего мы не можем рассказывать как свидетельство из первых уст, как это произошло на самом деле, нет, даже было время, недолгий момент, когда мы решили, что раз все не происходит так, как мы всегда себе воображали, то, может, происходящее и вовсе не правда.
Мы всегда воображали это так: Старого Коня свергнем мы сами, джидадцы, да, толукути мы окружим Дом Власти среди бела дня, скажем в полдень – не слишком рано и не слишком поздно, чтобы никто не отпрашивался из-за неудобного времени. Мы всегда воображали себя неудержимым ураганом, так что вооруженному караулу Защитников останется только побросать оружие и бежать, а многие даже присоединятся к нам, взяв наконец в голову, что мы сражаемся не только за свою свободу, но и за их, ведь и они, в конце концов, такие же голодные, такие же нищие, так же страдают, так же угнетены.
И без Защитников на нашем пути или с Защитниками на нашей стороне мы ворвемся в великий Дом Власти и займем там все место, а те, кто не влезет, будут распевать снаружи революционные песни. Внутри мы застанем Старого Коня, например, за чаем или ранним обедом с дорогими блюдами, о которых уже сами и не мечтаем, потому что стали беднее навозных жуков. А если эта ослица-зудохвостка, Чудо, так называемый доктор, пустит в ход свой непочтительный бескультурный рот, как привыкла, рот такой грязный, что на него даже мухи садиться отказываются, толукути мы не постесняемся выбить из нее дурь так лихо, что она наконец поймет то, чему ее, видимо, не научили мама и бабушка, то есть где ее место в мире. А если придется – хотя нам бы не хотелось, ведь даже палки и камни скажут, что мы, джидадцы, по натуре звери мирные, – если не останется выбора, мы покажем Старому Коню, что к чему, и подпалим все, если надо, разнесем все, если надо, разобьем все, если надо, сожжем все, если надо.
Да, так мы все это воображали и проигрывали эти сцены в головах и сердцах снова и снова, пока даже в глубоком сне не могли повторить то, что скажем ему при последней встрече. Мы даже хранили то, что наденем, наши тела заучили движения, жесты и позы. И потому, когда все произошло не так, как мы воображали, не так, как мы планировали, нас застигло врасплох и разочаровало, что такие сейсмические события, определяющие наши жизни и жизнь Джидады, произошли не просто без нас, а пока мы спали, – толукути в глубине души мы почувствовали себя ограбленными, отсутствующими в собственной истории.
Но потом посреди разочарования мы вспомнили, как долго ждали рассвета для Старого Коня, как нас подводили все правильные и возможные способы освободиться от его тиранического правления, и, придя в себя, мы быстренько отбросили сожаления, потому что одно, и только одно было истинным и имело значение: толукути Старый Конь наконец пал. И семьи, и друзья сошлись вместе – и праздновали. Заклятые враги соприкасались головами – и праздновали. Полные незнакомцы вставали вместе – и праздновали. Сторонники и Оппозиции, и Партии Власти объединились – и праздновали. Больные поднялись с постелей – и праздновали. Стар и млад стояли плечом к плечу – и праздновали. Животные всех религий объединились – и праздновали. Бедные и богатые преломили хлеб – и праздновали.
Но радость все равно была непростая: толукути мы то ликовали, то вспоминали тернистый путь ужасно долгого правления Старого Коня, бросались на землю, катались в грязи – и рыдали. То плясали, а то вспоминали, до чего дошли за годы – и рыдали. То смеялись, а то вспоминали подстроенные выборы, когда мы мечтали о переменах, молились о переменах, взывали о переменах, голосовали за перемены, а кое-кто и умирал за перемены, – и рыдали. То радовались, а то вспоминали всех, кого забрал режим: замученных, арестованных, изгнанных, исчезнувших, мертвых, мертвых, мертвых, мертвых, – и рыдали.