Центр Власти и Избранные обменялись озабоченными взглядами, спрашивая себя, правда ли они слышат то, что слышат. Толукути глубокая тишина, опустившаяся на площадь, была такой всеохватной, такой истинной, что ее можно было схватить, словно толстого клеща. А что до животных под солнцем – они ерзали и с недоверием переглядывались. Конечно, нынче оговорки стали для Старого Коня обычным делом. Но порой эти оговорки, как прямо сейчас, на самом деле были честными и проницательными мыслями, толукути мыслями, которые разделяло большинство джидадцев, хотя, конечно, и не решилось бы произнести их вслух или согласиться с ними на публике.
Тогда-то зааплодировал вице-президент Тувий Радость Шаша, больше известный всем джидадцам попросту как Туви[17], и скоро за ним подхватил весь подиум и остальные животные – не сразу, потому что не понимали, чему они аплодируют, учитывая суть противоречивого, даже крамольного послания Старого Коня.
– Какого черта случилось с его долбаной речью? Ее что, никто не писал? – проворчал с презрением вице-президент, повернув голову – не голову, а целый автобус, – к сидящей за ним корове.
– Мы писали, товарищ вице-президент, сэр. Но вы же знаете, Его Превосходительство любит говорить, что ему в голову взбредет, сэр, – ответила корова.
– Ну, очевидно, сегодня он с головой не дружит, правильно?! Это не должно повториться, товарищ. Уберите его с трибуны, пока он не наговорил того, о чем мы пожалеем!
Овца и индейка тут же вскочили и поспешили к кафедре. Но Старого Коня уже уводила ослица, привыкшая к словесной эквилибристике своего супруга.
Тувий Радость Шаша был старым конем, пусть и не таким старым, как Отец Народа; на самом деле некоторые бы сказали, что в сравнении с Его Превосходительством он еще жеребец[18]. Сильный и солидный, он поднялся за кафедру с громоздкой грацией бегемота. На нем, несмотря на жару, была красная куртка, украшенная, как и весь наряд, изображениями морды Его Превосходительства. На подиуме он распрямился, хлестнул хвостом и начал осторожно подбирать слова, чтобы продолжить речь начальника.
Подхватывать за таким прирожденным и талантливым ритором, как Старый Конь, пока еще не развеялся дым его поэтического красноречия, непросто. Но вице-президент справился. Он напомнил себе, что сражался и проливал настоящую кровь на Освободительной войне Джидады, на которой они в итоге победили, – какой-то подиум не поставит его теперь на колени.
– Ура Джидаде, товарищи! – начал вице-президент, подняв копыто. Он старался говорить в самоуничижительном тоне, о чем никогда не забывал, особенно в присутствии первой самки.
– Ура! – загудела площадь.
В соответствии с поводом – и поскольку Партия Власти сделала это в Джидаде важной и вечной темой, – вице-президент заговорил об Освободительной войне и поблагодарил ветеранов – именно так, отважных и самоотверженных животных, с оружием освободивших страну много лет назад, чего, разумеется, нельзя сказать обо всех подряд в Джидаде. Он говорил о мире и свободе для всех и поблагодарил псов нации за то, что они бдительно охраняют эти драгоценные мир и свободу. А поскольку речи он не готовил и в целом нервничал от выступлений на английском языке без бумажки, быстренько закруглился, считая – вполне справедливо, – что толпу его подача не воодушевляет, что его даже сейчас сравнивают с Отцом Народа.
– И напоследок: мы живем в Джидаде благодаря руководству, мудрости и верности нашего единственного и неповторимого Отца-Основателя, Его Превосходительства, ниспосланного, как сказал пророк, самим Богом, и он, как вы знаете и обязаны согласиться все до единого, уже близко к четырем десятилетиям – а это само по себе близко к половине века – правит Джидадой с железным копытом, любящим сердцем, мозгом тысячи гениев и дальновидностью самого Господа, наш Освободитель и Правитель, что ведет нас с уверенностью, состраданием, бесстрашием, мастерством, справедливостью и неколебимой оппозицией Оппозиции, а они – чего нам никогда, никогда, никогда нельзя забывать – позорные и преступные сторонники смены режима, как и их союзники, Запад. Наше будущее светлее самого светлого минометного огня, а еще безопасно благодаря образцовому и дальновидному руководству и несгибаемости нашего Отца-Основателя, и мы с нетерпением ждем этого будущего. Мы благодарим его за то, что он посвятил свою жизнь этой великой стране, и желаем ему еще больше лет, полных благословенных дней. Ура, Джидада с «–да» и еще одним «–да», товарищи! Спасибо!