Девушка вздохнула. Бросив взгляд на лежащие рядом доспехи, она ухватила один из фрагментов и, вооружившись полиролью, принялась драить слегка посеревший митрил.
— Моя госпожа, я, конечно, понимаю, что как леди и королева вы весьма озабочены своим внешним видом, но, может, оставим наведение марафета на потом? — устало спросил филин.
— И пусть электростатический щит накроется медным тазом, — дополнила Мизори.
— Чего-чего?
— Не разбираешься в магии? Тоже мне, фамильяр, — возможность поддеть Гуама не могла не радовать, но Торвальд решила ограничиться небольшой шпилькой, не переводя её в разряд дебатов. — Когда будет время и настроение, расскажу. Пока можешь запомнить две вещи: доспех должен быть чистым и плотно прилегать к телу.
Она вернулась за полночь. Пошатываясь от усталости и оставляя за собой след из брошенной одежды, девушка дотащилась до импровизированной кровати из стульев и отключилась.
— Колдунья, как есть, — сказал сам себе филин, наблюдая, как ворочается под одеялом его новая хозяйка.
На подоконнике почивал «дракон». Гуаму самому давно пора было спать. Всё правильно, ради комфортной жизни при дворе этому филину пришлось поменять привычки. Он охотился днём и спал ночью. Поначалу, конечно, было немного не по себе, и он опасался, что останется без пропитания, однако мелкие зверушки при виде «дневной совы» попросту впадали в прострацию и становились крайне лёгкой добычей.
— Тяжёлый денёк, а ведь завтрашний будет не легче, — птица взгромоздилась на свой насест. Наверное, многие на его месте чувствовали бы себя обделёнными властью, ведь Гуамоко всего лишь второй человек в государстве. Пусть так, но при этом он — самая важная птица в мире, и филина это всецело устраивало!
====== Украдите меня, пожалуйста! Часть первая ======
Задолго до основных событий.
Этот день должен был войти в историю Сарумановки, ведь именно сегодня жители собрались в центре деревни, дабы отпраздновать славную свадьбу. Браком на этот раз сочетались не кто-нибудь, а дочь мэра, что автоматически делало её самой желанной невестой маленького населённого пункта. По этому случаю местный храм основательно почистили и принесли дополнительные скамьи. Как ни крути, а вкусностей было наготовлено немало, а значит, гостям будет что покусать помимо собственных локтей. Но, даже несмотря на обилие яств и вин, юноши и девушки сидели мрачнее тучи. Не то чтобы невеста была уж очень хороша, но с таким приданым можно было бы и на мухоморе жениться, а жених... Слово “красавец” по отношению к нему было явным преуменьшением природного обаяния, а слово “дурак” — преувеличением природного ума.
Но вот страсти улеглись, и пересуды прекратились, храмовый зал наполнился той торжественной атмосферой, ради которой, собственно, и устраивают свадьбу.
Ничто не предвещало беды. Молодые выглядели счастливыми, родители довольными, гости голодными. Жрец вяло бормотал клятвы и обеты. Как вдруг свет померк. Все подняли головы вверх. Чёрная тень накрыла витраж, словно чьи-то исполинские крылья закрыли солнце.
Да, эти события действительно вошли в историю.
С премерзким дребезжанием стекло треснуло, рассыпавшись фейерверком разноцветных осколков, и в зал влетела курица. Курица была белая как снег, с красным гребешком и серёжками, только взгляд у неё был абсолютно не куриным. От такого взгляда даже матёрого волка бросает в дрожь. Безмолвно, словно само воплощение ужаса, птица спикировала вниз, вцепилась в головной убор невесты и усиленно замахала крыльями. Белина, а это была именно она, старалась изо всех сил. Девчонка визжала, пытаясь удержать фату, ведь если её увидят без фаты — это будет дурной знак. Увы, но так и получилось — кружевная ткань таки досталась мерзкой птице, и невесту увидели без фаты, а заодно ещё и без парика. В толпе раздался потрясённый “ах”, кто-то из родственников невесты рухнул в обморок, а курица, выбросив добычу, вышла на новый заход.
Но не тут-то было! Вооружившиеся кто веником, кто метлой, гости набросились на нарушителя спокойствия. Кое-кому даже удалось атаковать коварного налётчика и повергнуть его на землю. Это только разозлило пернатого монстра — на ботинки атакующих был исторгнут поток пламени.
Хаос — сие слово, как никакое другое, позволяет описать творящееся в храме. От визгов, криков и брани можно было сойти с ума. Но визжали не все — особо ретивые хлопцы и девки по-прежнему гонялись за курицей, пытаясь набросить на неё мокрую тряпку. Естественно, Белину подобное обращение оскорбило. Она, как честный дракон, прилетела похитить прекрасную деву. А вместо рыцарей в сверкающих доспехах, с длинными мечами, на благородных конях за ней бегает ватага дурачков с вениками да швабрами?! И Белина возмутилась! Возмутилась вслух. Да так громко, что её услышали все собравшиеся в храме люди.
Что из этого вышло? Думаю, понятно без слов. Когда все выбрались из храма, вид у них был весьма удручённый. Для себя они решили, что в здание ворвался дракон. Ну, а кто ещё мог их так сильно напугать? Кто мог позариться на девушку? И в конце концов, эта тварь дышала огнём!
Свадьбу было решено перенести, и её счастливо отыграли спустя неделю. Ведь, в отличие от волос, приданое у невесты было вполне настоящее. Хотя, возможно, жених посчитал, что раз на его будущую жену покусился дракон, то она точно чего-то да стоит. Наконец, некоторые, но было их очень мало, говорили, что молодые попросту любили друг друга. Но да кто в такое поверит? Такое бывает только в сказках.
Что до Белины, то она зареклась больше никогда не похищать девушек.
— Кошелёк или жизнь! — фраза была до ужаса избитой. Не менее избито смотрелись арбалеты в руках разбойников.
Возница передней повозки с недоумением уставился на два десятка представителей параракского криминалитета. Вооружённые до зубов и закованные в броню, они, тем не менее, не внушали ужаса. Было видно, что совсем недавно место мечей и копий занимали лопаты и мотыги. В голову возницы было стукнула шальная мысль, что их братии вроде как не меньше, а боевого опыта побольше, но он был торговцем до мозга и костей и ответил соответственно.
— Сколько кошельков? — спросил он.
— Чего? — не понял разбойник.
— Здесь десять повозок, на них двадцать пять караванщиков, у каждого из них есть по кошельку. Но так же у каждого из них есть арбалет. Из этого следует, что нам нужно определить оптимальное соотношение кошельков к жизням. От себя добавлю, что у цивилизованных разбойников этот индекс равен семи, — честно соврал купец.
Грабители впали в прострацию. Пока они размышляли, торговцы пересыпали деньги из кошельков в трусы.
— Мы цивилизованнее всяких там, — изрёк, наконец, предводитель, — пусть будет десять... индексов, — добавил он, исходя из того, что десять больше, чем семь.
Примерно в это время Мизори себя и явила, с лязгом приземлившись в десятке метров от участников действа.
— Я тут случайно проходила мимо... — начала врать девушка. Потому что мимо она не проходила, а случайно сидела на ветке четыре часа.
— Эй, эй! Это наша территория, — возмутился разбойник, переводя арбалет с караванщика на незнакомку.
Когда-то, давным-давно, целую неделю назад, Лесли был скромным землепашцем. Однако, вскоре после банкета в честь празднования гибели злого короля ему пришла в голову отличная мысль. Раз через пару дней настанет всеобщее благоденствие и все преступники и злодеи исчезнут, то почему бы ему не исполнить детскую мечту и немного не поразбойничать, пока можно? Отнимать у богатых и отдавать бедным! Разве это не чудесно? А ведь по соседству жила очень бедная старушка, варившая превосходную бражку. Собрать единомышленников и обокрасть оружейную лавку было несложно. Только вот с города их быстро выперли ватаги бывших стражников, и скороспелым «робин гудам» пришлось переключиться на караваны. И вот теперь ещё одна конкурентка...
— Ваша?! — возмущению дамочки не было предела. — А бумаги у вас на неё есть? У меня все на месте, — под нос Лесли сунули карту Параракса. — Это моя страна.
Будь на месте бывшего крестьянина настоящий разбойник, он бы не стал заморачиваться, а попросту всадил бы стрелу в незащищённый живот. Конечно, прожил бы он после этого всего нечего, и подельники его кончили бы не менее печально. Лесли же просто грохнулся на колени, залепетав извинения. Банкет он помнил, помнил и правительницу, и то, как она стала правительницей.