А седьмой к колыбели Макошь-матушка подошла и такую речь прорекла:
– Не дожить тебе, дева красная, даже до шестнадцати лет – хочешь этого или нет. Так тебе судьбою назначено – уколоться веретеном. Будет это веретено всё обмазано лютым ядом – и этого ты умрёшь и глаза навеки сомкнёшь!
Прорекла проклятие Макошь, а сказав, захохотала и в единый миг пропала. И тогда пред Святогором и поникшею Плеяной вдруг Вечерница явилась и пред ними поклонилась.
– Не горюйте, не печальтесь! Не смиряйтеся с судьбою! Эвелинке быть живою! Правда, я не так сильна, как богиня Макошь, чтоб проклятье отменить и судьбу предотвратить. Ведь у Макоши-самовилы крутится веретено – вся Вселенная оно! И на нём не просто нить вьётся! Это нашей жизни пульс бьётся! И уколется Эвелинушка, такова её судьбинушка! Только дева не умрёт, а уснёт… Много сотен лет во сне проведёт. Там, где яд и там, где смерти мрак, – зелье сна оставит мой мак!..
И тогда во царстве Плеяны непогодушка разыгралась и Вечерница разгулялась. А над ней летал Чёрный Ворон.
Спрашивала вила Вечерница:
– Ой ты, Ворон Чёрный, мой слуга проворный! Ты скажи, что делать и как?
И прокаркал Ворон Вечернице:
– Ты посей в горах алый мак!
И пропела вила Вечерница:
Святогор же с вилой Плеяною порешили тогда Эвелинушку от несчастия уберечь. И они её отвезли в то далёкое царство Поморское, спрятали её за три моря, чтоб она там не знала горя.
И ещё они пожелали, чтобы пряхи в Поморском царстве веретёна свои сломали и с тех пор чтоб пряжу не пряли. Кто ж веленью не внимет, прясть нити начнёт, – тот на плаху взойдёт и умрёт!
И тогда все прялки сломали, веретёнушки все сожгли, Эвелинку же тем не спасли!
День за днём словно дождь дождит, год за годом рекой течёт. Бег времён не унять, звёзд поток не сдержать – всех потоком этим несёт.
Незаметно минуют годы… А Эвелинушка без невзгоды в том Поморском царстве живёт вот уже шестнадцатый год.
Как то раз Эвелинка гуляла по широким долам и высоким холмам. С гор на горушки порхала всё на крылышках лебединых, со вершинушки на вершину. И увидела старый замок, где она ещё не бывала, даже слыхом о нём не слыхала.
– Это что за замок чудесный? – так спросила вила Эвелинка, только ей никто не ответил.
И зашла она в чудный замок. Были в нём ворота раскрыты и все окна настежь открыты. И пошла она по покоям и по залам из малахита. Проходила по переходам и по лестницам подымалась… Только было тихо в том замке, ветер лишь гулял по покоям, эхо от шагов раздавалось.
И на самом верху замка чудного заходила она в светлицу и увидела там черницу. Молча та за прялкой сидела, и на Эвелинушку не глядела – ниточку из пряжи сучила, быстро веретёнце крутила.
– Что же делаешь ты, черница? – так её Эвелинка спросила.
– Пряжу я прядаю, ниточку свиваю…
– Что за чудо, что за диво! Как всё выглядит красиво… Тянется из пряжи нить… А смогу ль… я нитку вить и веретено крутить?
Но лишь только тронула дева то чудесное веретёнце, в то ж мгновение бездыханной пала в сон зачарованный. И черница рассмеялась, а затем захохотала и в единый миг пропала. Ведь была то не черница – Макошь вила-судьбеница…
Как узнали о том Святогор со Плеяной, огорчилися несказанно.
Эвелинушку отвезли из того-то царства Поморского за три морюшка в Святогорье. Отнесли к Семиверхой башне. И в той башне в светлых покоях на постель её положили, как могли её будили – гуслями и бубнами, трубами и сурнами. Но не встала она ото сна в чарушки погружена…
И послали гонца за Вечерницей. Тот шагнул в сапогах-скороходах да ко самому краю неба и поднялся по небосводу там, где Солнце-Сурья заходит. И явился он пред Вечерней звездой и позвал её за собой.
И тотчас на огненных змеях прилетела вила Вечерница. Вслед за нею свита явилась: сам бог Сна легкокрылый с магическим жезлом: сам великий маг – держит жезл-мак. Следом сновиденья толпой – то мавлинок влетел рой.