Убедившись наконец, что переводы, исполненные для македонских славян и болгар, будут пригодны и для других им подобных славян по Дунаю, Кирилл вместе с Мефодием и с несколькими священниками, между которыми был также Клемент, будущий македонский епископ, отправились в Моравию в 863 г. Останки папы Клемента, богослужебные книги на славянском языке — вот их дары славянскому пароду, с которыми они шествовали по Дунаю вверх. Со славянским Евангелием в руках, с такою же проповедью и речью на устах они перешли границу Болгарии и были встречены населением и в. к. Ростиславом торжественно. Их водворили в Велеграде, в столице князя, вблизи Градишки на Мораве. Тогда-то начались постройки и освящение церквей, проповедь во всех концах Моравии. Дальнейший перевод богослужебных книг не прерывался; время это было похоже на истинное воскресение славянства. Кирилл построил и освятил церковь Св. Петра в Голомуце в год своего приезда и вторую, Св. Климента, он построил и освятил в год своего отъезда в Рим, в 867 году, в Ли-томышле. Вместе с тем шло приготовление учеников к священническому сану, повсеместное учение и крещение язычников. Успех был неимоверный, и славянская проповедь очень скоро достигла берегов Лабы, Вислы и Рабы. Пассовский и солноградский епископы были крайне недовольны и жаловались папе. Одновременно последовал разрыв между патриархом и папою, чего, однако же, Солунские братья еще не знали. Тогда-то папа, которому косвенно была подчинена Моравия, как считавшаяся во владении римского императора, потребовал к себе на суд обоих братьев. Те, по верной поговорке, в данном случае, может быть, более, чем когда-либо, получившей свое значение: «Со своим уставом в чужой монастырь не суйся», немедля отправились в путь как для своего оправдания, так и для успеха самого дела в землях, не подлежавших ведению Византии. С тою же святынею, т. е. с останками папы Клемента и со своими книгами, они прошли Паннонию, Блатное княжество, Горотанку и Истрию, дойдя до Венеции и проповедуя славянам по дороге. По пути они успели побывать у князя Коцела, который, опираясь на силу и власть Ростислава, также примкнул к вероучению на славянском языке. В Венеде (Венеции) им пришлось выдержать жестокий спор с латинянами, которые от них услыхали такую же правду, какую позже слушало латинство от Гуса и Лютера. В Риме папа встретил их с торжеством, что всецело относилось к останкам возвращаемого в Рим некогда оттуда изгнанного в Корсунь Клемента. Кирилл в это время был священником, а Мефодий — монахом, и потому папа навряд ли вышел бы встречать их, призванных на суд, если б не указанное выше обстоятельство и не другие причины, о которых мы сейчас скажем. Подвиг обретения и принесения мощей из Корсуни в Рим и нежелание папы потворствовать немецким епископам, зависевшим более от императора римского, чем от него, были главными причинами подобной торжественной встречи. Кроме того, новый папа Адриан II полагал уладить спор с Болгариею и опасался Ростислава, которого желал иметь на своей стороне; а последнее не было бы возможно, если бы Солунские братья не получили благословения от папы. Совокупность этих причин имела влияние на оправдание в 868 г. Кирилла и Мефодия и на разрешение им продолжать учение на славянском языке.