Чтобы свести к одному знаменателю все добытое о славянах предыдущим исследованием, соединим общей связью главнейшие моменты многовекового бытия славян и сопоставим прошлое славянства с его настоящим: тогда сам собою станет на надлежащее место животрепещущий вопрос об исторической роли славянского мира в общем ходе европейской жизни и жизни всего человечества. Начинаем с отдаленнейших эпох: есть ли у славян история до IX ст.? Были ли они известны до образования в начале Средних веков новых европейских государств? До 862 г. на востоке славянства совершалось что-то особенное; какое-то брожение заметно везде, и в особенности по Волхову, в Новгороде и Ладоге. Тут изгоняются варяги, здесь является Гостомысл, говорят об обширности земли, о ее богатстве и жалуются на беспорядок. В последнем заключается прямое указание на междоусобия, которые на окраинах земли отражались разбойничаньем, с одной стороны, варягов, а с другой — печенегов и хозар. Последние подчинили себе северян, радимичей и вятичей и, по всей вероятности, были близки к овладению Киевскою Русью. Защищали родную землю одни руссы, которые в это беспокойное время нападали то на печенегов, то на хозар, то появлялись в Крыму, то даже доходили до Константинополя и Малой Азии. Заложив свои гнезда на о-вах Днепра, поселяясь в глухих местах тихого Дона и спускаясь по Волге, они держали в страхе Астрахань (Итиль), Кубанскую область (Тмутаракань) и побережье всего Черного моря с Херсонесом, Синопом и Константинополем. А между тем западнее, на Днестре, анты, т. е. тиверцы, угличи и дулебы, должны были, благодаря аварам, болгарам и печенегам, искать убежища в Карпатских горах или на далеком севере, где ими, вероятно, было положено начало Твери, Угличу и Галичу. Так было по окраинам территории, занятой восточным славянством. Что касается характера жизни, положения дел внутри страны, то в этом отношении быт тогдашних славян востока можно уподобить полю, изрытому кротами, кишащему саранчею: пешеход, идущий по такому полю, не может твердо ступить, потому что земля проваливается из-под ступни или же нога становится на расползающуюся саранчу. Отбиваясь во все стороны от напиравшей и даже забиравшейся в глубь страны саранчи-кочевников, славяне вместе с тем отыскивали способы устроиться. Много прошло времени в попытках этого рода, пока наконец не утвердилась в стране более или менее крепкая власть. Итак, до прихода Рюрика восточное славянство жило историческою жизнью в том смысле, что оно устраивалось, искало своей государственности. Так шло дело с 453 по 862 гг. С половины же IX ст., стряхнув наконец влияние суэвов, скандинавов, авар, болгар, печенегов и хозар, оно остановилось на своем и своих, призвало родных руссов, объединилось с севера до юга и уже при Ярославе стало лицом к лицу со всею Европою — диким еще Западом — и слабою, но цивилизованною Византиею. Последняя уже давно, со времени походов Аттилы, привлекала внимание славян.
Славянство средней полосы — сербы из Белоруссии, Белосербия, с Вислы — устремляется чрез двести лет по смерти Аттилы к югу и поселяется на Балканском п-ове, там, где оно сидит и по сию пору. Что могло заставить сербов покинуть свой родной край? Бескормица и враг. Западный край, равно как и Среднеазиатская низменность, по скудости доставляемых ими средств к жизни не могут долго удерживать первобытное население, которое без помощи культуры должно гибнуть от голоду. Вот почему народы только проходили чрез эти страны, оставляя на них лишь незначительную часть своих соплеменников. Так, из Западного края, с болот волынских, бежали волыняне к морю, где скудость почвы вознаграждалась возможностью завести правильную торговлю. Должны были удалиться отсюда и сербы как по указанной причине, так и потому, что спасались от врага. Дело в том, что венеты-литовцы, оправившись после готов, нуждались в большем просторе и потянулись к ливам, потеснив сербов, которые в то время жили вокруг Вендена, Велина (Феллина), у Россиен, по Виндаве и южнее, в нынешних Гродненской и Виленской губерниях, доходя до истоков Днестра. С юга же их тревожили немало печенеги. Чтобы избавиться от всех подобных бед, сербы и двинулись в обетованную землю, хорошо уже им известную по рассказам, путешествиям, по родству с их предшественниками, давно водворившимися в Мизии, антами, со времен гуннов, готов и даже еще раньше.