Во многих случаях практиковался профилактический прогон через огонь скота, чтобы сделать его нечувствительным к сглазу и порче. В некоторых районах Карпат это совершалось в Васильев день: «На Васы́лья ра́но кладу́т пид пориг ста́йни ва́тры, ключ вид до́му, вид ста́йни, {184} абы́ це пэрэйшла́ корова, абы́ нэ зчэрэдува́лы» (Головы верхов. ив.-фр., КА); у гуцулов скот перегоняли через огонь накануне Юрьева дня, чтобы чаровницы не могли повредить коровам [Шухевич 3, с. 268]; в других селах этот обычай носил окказиональный характер: «Можэ кла́сты пид пори́г оги́нь чи жэл́зо, як шчо́бы до коро́вы ничо́го нэ бра́ло, бусуркуны́ нэ бра́лы» (Новоселица межг. зак., КА). У сербов для охраны скота от порчи в Юрьев день в воротах загона для овец клали горячие угли и прогоняли через них скот [Бушетић 1911, с. 576]. На Русском Севере и у словаков прогон скота через огонь приурочивался к первому весеннему выгону [Vaclavík 1959, s. 131]. В некоторых районах Сербии накануне Юрьева дня или в день св. Евдокии (1/14.03) скот прогоняли через ворота, на которых горели свечи, освященные на Рождество и Юрьев день, чтобы защитить скот от ведьм и болезней [Петровић 1931, с. 241 -242]. Для обезвреживания ведьм в Юрьев день принято было поджигать обмотанные сеном обручи и спускать их с гор [Шухевич 3, с. 268; 4, с. 247].
Очищение огнем могло быть и окказиональным. Например, после выноса покойника из дома разводили огонь в печи, затапливая ее можжевельником (рус. олонец. [Куликовский 1890, с. 53]). У русских крестьяне зажигали можжевеловые костры на границах деревни, чтобы не пустить туда болезнь [Завойко 1914, с. 84-85]. У болгар огонь разжигали под порогом дома, как профилактическое средство для охраны роженицы — каждый, кто проходит через двери, должен был переступить через него [Вакарелски 1935, с. 305].
Особую очистительную и профилактическую силу имел так называемый «живой» огонь, зажженный архаическим способом — трением друг о друга двух кусков дерева — такой огонь считался особо чистым, священным, способным предотвратить надвигающееся зло (чаще всего мор скота или эпидемию) [Журавлев 1994, с. 113-117]. У сербов вытирать огонь должны были близнецы. После того как новый огонь загорится, через него прогоняли весь скот, а также окуривали животных дымом от нового огня. Очень часто у восточных и южных славян костер, зажженный от «живого» огня, помещали в специально прорытый прокоп или ров, через который и прогоняли скот [Журавлев 1994, с. 115-116; Антонијевић 1971, с. 205]. У южных славян по бокам прохода для скота часто стояли брат и сестра с «останавливающими» именами — Стојан и Стојанка или Станко и Стана, чтобы болезнь «встала», остановилась, и били проходящий скот головешками от «живого» огня [Антонијевић 1971, с. 205] или крестили животных этими головешками и мазали их дегтем, веря, что такую скотину не сможет поразить болезнь [Мијатовић 1907, с. 160].
Предохранительные обряды с «живым» огнем могли иметь календарную приуроченность или быть окказиональными. У белорусов {185} «живой» огонь зажигали ночью в Страстную субботу [Шейн 3, с. 330]; у сербов в Груже это происходило в так называемые «Кресови дани» — перед днем св. Пантелеймона [Петровић 1931, с. 253]. В других случаях огонь мог возжигаться по мере надобности — при приближении или начале эпидемии.
Ритуальное «обжигание» охраняемого объекта с целью предотвратить зловредное воздействие демонических существ широко применялось в болгарской охранительной практике во всех «переходных» ситуациях жизни человека. Сразу после рождения повитуха обходила роженицу и ребенка с зажженной паклей, чтобы охранить их от демонов «навий», которые вредили новорожденным и роженицам. В южной Тракии совершалось ритуальное «обжигание» новобрачных, особенно молодого, чтобы защитить его от порчи, вызывавшей мужское бессилие [Българска 1994, с. 245]. У болгар известен обряд «опалването на гроба» [обжигания могилы], совершаемый на третий, девятый или сороковой день после похорон для того, чтобы предохранить покойника от превращения в вампира. Обряд совершался после каждых похорон [Българска 1994, с. 245]. Нечетное количество женщин, участвовавших в данном обряде, соблюдая полное молчание, собирались у могилы до восхода солнца, обкладывали ее соломой, паклей или черными шерстяными нитками и зажигали.
8. Быть неузнаваемым. Одним из способов сделать объект охраны невидимым для носителя опасности является своеобразная «маскировка», мимикрия, при которой охраняемое существо сливается с окружающим миром. Мотив встречается в заговорах. В заговоре на первый выгон скота желают, «…штоб наша скацінка здавалася ў полі мятай, камнем, на даліне купінай, а ў лесе калодай, кустам на дарозе, сокалам» (бел. [Замовы 1992, № 128]); «У поли копно́й, а ў лесу кусто́м» (В Теребежов стол, брест., ПА); «…казался бы мой скот зверю медведю и волку при реке — рекой, при пне — пнем, при колоде — колодьем, при камне — камнем и всякому зверю и нечистому духу огнем и горьким дымом» (рус. [Майков 1994, с. 118]). В западном Полесье подобные заговоры имели специальное название — затинанне (засекание) — с их помощью затинали (засекали) пропавшую скотину, веря, что если к затятому таким образом животному подойдут хищники, оно представится им кустом или копной сена (В. Теребежов стол, брест., ПА). Такими же невидимыми для врагов должны быть и следы, которые исчезают для взора врага: «Следы мои травой зарастают, песком засыпают, водой заливают. Некому моих следов найти…» (рус. [Майков 1994, с. 27]).